— Нет, — ответил я. — Мы их потопим и будем надеяться на лучшее для душ тех девушек.
Я всё ещё держался за рукоятку Искоренителя Душ. Клинок уже позволял мне выстоять в битвах, которые почти невозможно было выиграть. Но Варош был прав. Он не делал меня непобедимым или бессмертным. И даже этот усовершенствованный план не позволит мне спасти девушек.
— Мы уже сделали здесь достаточно, — продолжил я. — Все остальные свои вопросы эмира и Армин смогут решить самостоятельно. Конфликт между имперским городом и эмиратом был разрешён. С шестым легионом за спиной Файлид племена Башни, Тигра и Змеи ещё подумают, хотят ли начинать войну. А после волнения, которое вызвали свидетельские показания Марины, другие племена, скорее всего, поддержат кандидатуру Файлид в калифы. Гарнизон перестраивается, и второй легион будет размещён здесь. Уже только это достаточная причина, чтобы вернуться сюда позже.
— А что насчёт свадьбы и похорон эмира? — спросила Лиандра.
— Похороны эмира завтра. Ему мы сможем отдать дань уважения. А вот точной даты для официальной свадьбы пока нет. Однако они уже женаты. Если мы найдём в Аскире портал, а он там обязательно должен быть, то Газалабад будет находится всего в шаге от нас, и мы в любое время сможем вернуться. Тогда они и смогут организовать свадьбу. Возможно, в Аскире нам удастся найти другие портальные камни, чтобы можно было активировать другие порталы, может быть, даже грузовой в гостинице. Но всё это мы сможем сделать только когда наконец доберёмся до Аскира. Или ты думаешь иначе, Лиандра?
— Я тоже так считаю, — согласилась она, похоже, чувствуя огромное облегчение.
— Тогда я прикажу Дерелу подготовить Копьё Славы к отъезду, — я посмотрел на своих друзей и компаньонов. — Я, со своей стороны, рад, что никому из нас не пришлось отдать свою жизнь за Газалабад.
После обеда я отвёл Наталию в храм Сольтара, где знакомый нам молодой священник тепло её принял и улыбаясь, кивком поприветствовал меня. Прислонившись к одной из колонн храма, я наблюдал, как её облачили в белое одеяние, как с божьим благословением вложили в руки белый и чёрный камень, которые представляли день и ночь, свет и тьму, а также узкий путь, по которому люди блуждают то ко тьме, то к свету. Жрица по крутым ступенькам проводила её в ров, окружающий божий остров, который был наполнен чистой, освящённой водой. Согласно вере, теперь Наталия родилась заново как человек, который с помощью руководства бога мог ходить между светом и тьмой.
— А каким было ваше крещение, господин? — спросил один священник, присоединившийся ко мне у колонны.
— Вынужденным, — ответил я. — Мне хотелось пить, вода была чистой. Была ночь, никого поблизости, поэтому я подумал, не заполнить ли мне водой мой водный мешок. Каким-то образом я поскользнулся и упал в ров.
Я сомнением посмотрел на статую бога. Думаю, я ясно помнил, что почувствовал пинок в зад.
— Сколько вам было лет?
Я пожал плечами.
— Три или четыре года.
— В самом деле, ранее крещение, — священник тихо рассмеялся. — Некоторые пути начинаются странно, — промолвил он. — Посмотрите на её лицо. Вы когда-нибудь видели его таким сияющим?
Нет, ещё никогда. Было такое чувство, будто вся тяжесть свалилась с плеч Наталии. Она выглядела невинной. И была ей, потому что согласно нашей вере до крещения не могла отличить свет от тьмы.
Внезапно она показалась мне невероятно молодой, почти ребёнком, как будто крещение стёрло следы её жизни с лица. У меня расплылось перед глазами, видимо, что-то попало в глаз.
Наталия ещё никогда не была так прекрасна, как в этот момент, а потом она встретилась со мной глазами и улыбнулась: открытая, свободная улыбка, какой она ещё никогда не улыбалась раньше. Это разбило мне сердце, поэтому я перевёл взгляд туда, где стоял священник. Должно быть, я уже с ним встречался, потому он показался мне знакомым.
— Она радуется, — сказал я.
— Она пригласила Сольтара в своё сердце с молитвой, которую он не смог пропустить. Я редко видел веру, столь же чистую и очевидную, как у неё. Некоторые люди с лёгкостью принимают её в сердце, — промолвил священник с лёгкой улыбкой. — А другим, как мне иногда кажется, нужно дать пинка, — не отрывая от неё взгляда, он продолжил. — Вам часто нужен от него пинок?
— Нет, — твёрдо сказал я. — Я уже в детстве умел отличать правильное от неправильного.
— Значит вам не требуется руководство?
Я покачал головой.
— Есть вещи, которые следует делать и такие, которые можешь. Я делаю то, что должен. Руководству Сольтара я не рад.
Читать дальше