Амели Вэнь Чжао: Кровавая наследница [litres]

Вставай, малая, сказал бы он ей прямо сейчас. Ты нужна нашей империи. Ее империя звала ее. Сейчас у нее не было права на горе. Ана стиснула зубы и сжала кулаки. Тело все еще содрогалось от беззвучных всхлипов, но сознание стало ясным.

Обещай мне.

Где-то далеко хлопнула дверь. В пустых коридорах послышались шаги. Усмирив дрожь, Ана замерла на месте. Этот звук пробудил в ней неописуемый страх: она ожидала увидеть тонкие белые пальцы, обвивающие прутья тюремной решетки, садистскую улыбку на невыразительном лице и ощутить привкус божевосха на губах.

Затаив дыхание, она просканировала коридоры силой родства. Кто-то спустился в подземелье и направлялся к ней. Он шел быстро, но спокойно – размеренным шагом человека, который хорошо ориентировался в этом пространстве. Он не спеша приближался, а кровь его сияла, как свеча.

Тихий шепот. Кто-то звал ее по имени. Голос был знаком до боли, и Ана подумала, что он ей чудится.

У решетки ее камеры остановился мужчина. Свет далекого факела освещал белые и серебристые пряди его волос. К тому моменту, как дверь со щелчком открылась, Ана уже встала на ноги.

И упала в крепкие объятия капитана. Со слезами на глазах она вдыхала аромат крема после бритья и металлический запах доспехов.

– Кольст… – голос Маркова сорвался.

Не закончив фразы, он упал на колени и нарисовал у груди круг. Приветствие и знак уважения. Сдерживая слезы, Ана помогла ему встать, дотронулась до его обветренного лица, смахнула слезы с его окруженных морщинами глаз. Капитан Марков стал для нее вторым отцом, после того как папа отвернулся от нее.

– Я так скучала по тебе, капитан.

В конце коридора снова застучали шаги, и Ана напряглась, призывая свою силу.

Из-за угла показались два человека с факелом, осветившим камеру ярким светом.

Лейтенент Хенрик отдал ей честь. Его щеки залились краской стыда. В этот момент и он, и Ана вспомнили, как он пытался арестовать ее этим вечером. Но он не сводил с нее глаз.

Рядом с ним… а рядом с ним…

– Привет, ведьма, – негромко сказал Рамсон. Его лицо было покрыто синяками, а ворот рубашки был разорван. Кто-то второпях перебинтовал его грудь, но кровь уже проступала сквозь марлю.

Ана вспомнила тронный зал, врывающегося туда Рамсона, опустошение на его лице. Тень пережитого горя все еще застилала его глаза. Он выглядел таким хрупким.

У Аны скребло в горле, но усилием воли она заставила себя стоять на месте.

– Привет, аферист, – прошептала она.

По виду Рамсона казалось, что он хочет сказать что-то еще, но капитан Марков не дал ему такого шанса.

– Обращайтесь к ней как к императрице, – строго сказал старый солдат.

Ана заметила, что Рамсон выпрямился.

– Да, сэр.

Не хватало только одного человека.

– Линн, – сказала Ана, глядя на Рамсона. – Где она?

– Она сражалась с Белыми плащами, когда я оставил ее, – ответил он. – Она отдала мне мешочек и попросила передать тебе. Сказала, что это доказательства. Капитан, вы никого не арестовывали этой ночью?

Когда капитан отрицательно покачал головой, Аной овладело отчаяние.

– Пожалуйста, капитан, – прошептала Ана. – Она мой друг. Попросите стражников найти девушку-кемейранку.

– Сделаем, Кольст императрица, – угрюмо отозвался Марков, – но я не думаю, что вы можете оставаться здесь, ожидая результатов поиска.

Скрытое значение его слов заставило ее замереть от страха.

– Морганья, – тихо произнесла Ана. – Что случилось? Что решил имперский совет?

Марков ответил не сразу.

– Больше не… не существует Имперского совета, – сказал он наконец. – Морганья теперь полностью контролирует суд, и она распустила совет. Оставшиеся члены совета принесли ей клятву верности.

Очевидная правда опустилась как тень. Ана вернулась к тому, с чего начинала: ни армии, ни власти, ни титула.

– Я проиграла.

От этих слов ее губы онемели.

– Нет, Кольст императрица.

Хенрик сжимал кулаки.

– Несколько советников уверены, что Морганья совершила акт государственной измены и узурпировала власть. Вы должны вернуться. Объявить, что вы живы, отправить Морганью под суд и вернуть корону.

– Ты думаешь, это все имеет значение? – вдруг произнес Рамсон, пытаясь скрыть свою злость. – Если Ана вернется, ее убьют. Прошу прощения, – добавил он. – Принцесса. Наследница. Императрица. Как бы вы ее ни называли – все это не важно. Это государственный переворот, и Морганья уже укрепила свою власть – большая часть кирилийского императорского двора на ее стороне. Нас обыграли. Но у нас есть одно преимущество – все уверены, что Ана мертва.