Амели Вэнь Чжао: Кровавая наследница [litres]

И вот она падала.

Это одновременно и пугало, и приводило в восторг: в ушах ревел ветер, мир вокруг вращался, и она знала, что никто и ничто не ждет ее внизу, чтобы поймать и спасти. Крик так и замер в горле, и впервые за долгое время она почувствовала, как внутри пробуждается ее настоящая сущность. Линн расставила в стороны руки. Она поддалась инстинктам и развернулась так, чтобы ноги оказались впереди.

Она находилась в состоянии свободного падения. Ощущение невесомости, неизведанности и свободы отзывалось в каждом вдохе и было пугающим, но в то же время очень знакомым.

Ей казалось, что она… летит. Белая зубчатая крепостная стена становилась все больше, приветствуя ее.

Линн приземлилась, сгибая колени и перебирая ногами, чтобы установить равновесие. Но встреча с землей все равно была очень жесткой.

Линн подставила руку. Ладонь уперлась в землю, и из-за сильного удара запястье пронзила острая боль. Линн вскрикнула, но, не обращая внимания на дымку боли и слез, встала и побежала, каким-то чудом толкая себя вперед, к стене.

В ночи послышался крик. Линн продолжила движение.

Десять, пятнадцать шагов. Луна спряталась за тучи, погружая мир в кромешную тьму.

Я тени и ветер. Я невидимка.

Давление на ее силу родства ослабло, рассеиваясь, как туман над озером. Линн почувствовала безмятежность, за которой последовал душевный подъем, когда слева и справа от нее зашумели ее ветра.

Линн хотела было остановиться, развернуться и посмотреть на сторожевую башню.

Но вместо этого ускорилась и продолжила приближаться к стене.

Двадцать, тридцать шагов. Ветер, подобно стае невидимых волков, несся с ней рядом и торжествующе завывал.

Тридцать девять, сорок шагов…

Линн подпрыгнула. И воспарила, поддерживаемая бушующими вокруг ветрами, реагирующими на любые ее команды, несущими ее легкое тело. Она раскинула руки и весело, по-детски засмеялась. На один прекрасный миг она снова очутилась в Кемейре, снова летала по бесконечному голубому небу среди окутанных туманом гор.

Луна показалась из-за туч, погружая Линн в свое холодное сияние. Под ней бурлили белые воды Хвоста Тигра, его волны тянулись вверх, как будто приветствуя ее. Краем глаза она увидела темную фигуру человека, стоявшего на балконе сторожевой башни. Наблюдавшего за ней.

Действие и противодействие.

Линн еще секунду смотрела на него, замедляя полет, чтобы спуститься на землю. Когда она приближалась навстречу Хвосту Тигра, она поняла, что этот солдат пощадил ее сегодня. И ей стало интересно, переплелись ли нити ее судьбы с судьбой ее хладнокровного врага, этого беспощадного воина. На счастье или на беду.

Линн прижала к груди колени как можно крепче. И погрузилась в ледяные воды реки.

Сначала она почувствовала холод. А потом затхлый запах сырого камня и застоявшегося воздуха – его ни с чем не перепутаешь. Ана пошевелила рукой и ощупала ладонью прохладную, твердую поверхность. Она повернула голову. В теле ощущалась вялость, как будто она только что вышла из глубокого сна. Мышцы были скованы, но она чувствовала, как эффект парализующего яда рассеивается.

Ана открыла глаза. Вокруг стояла кромешная тьма, но она узнала это место. Больше нигде в мире не стоял такой смрад безысходности и чистейшего ужаса. Папа всегда говорил, что это место кишит демонами.

Но Ана усвоила, что демоны не самые страшные существа. В отличие от людей.

Она глубоко вдохнула и обратилась к своей силе родства. Она отозвалась на ее зов, и помещение озарилось: полы и стены были усеяны пятнами и брызгами крови, на старые слои накладывались свежие, как будто это была краска.

Ана пошевелила пальцами рук и ног. Никто не надел на нее кандалы, не влил в горло божевосха… потому что все думали, что она мертва.

И Лука. Луки больше не было.

И хотя она пыталась занять себя составлением плана, как выбраться отсюда, спасти Рамсона, найти Линн – глаза застилали слезы. Словно ее печаль была наводнением, проломившим плотину ее железной воли и разливаюшимся теперь повсюду. Она лежала на столе в холодном темном подземелье, зажимая рот обеими руками, чтобы никто не услышал ее плача. И с каждым долгим, затяжным всхлипом она все сильнее сворачивалась клубочком, как будто не собиралась больше дышать.

Она выглядела жалко. Лука выстоял год под пытками Морганьи, в то время как жизнь постепенно покидала его, но даже под конец он был способен оказывать ей сопротивление.