Тальяна Орлова - Скандал на драконьем факультете [СИ litres]

Данна охнула и перекинулась на меня:

– Сама виновата, сама! Кто ж тебя в эту несуразицу впутал? Кто тебя вообще надоумил взывать к самому древнему нашему инстинкту? Ведь это и твой инстинкт тоже, пусть не так развит, как у эйров! Сказала бы сразу – твое оскорбление не было бы воспринято так остро. Но ты специально даешь слово служить – и что, по-твоему, должно было произойти в голове чистокровного? Особенно того, кому ты небезразлична, а? Будь ты честна, сейчас бы Сат бегал за тобой влюбленным мальчишкой и переживал бы о том, какими словами сообщить о ваших отношениях семье. Тоже ничего хорошего бы не вышло, но по крайней мере он сразу бы рассматривал тебя как свободную личность, на которую не может заявлять права!

– Кто влюбленный мальчишка? – уловил Сат.

– Да есть тут один! Не знаешь, каково это – влюбиться в сундук золота?

В этой нелепой перепалке надо было поставить какую-то точку, за что я и взялась:

– В общем, так. Данна, спасибо за поддержку, я ее ценю. Сат, я, наверное, просто осознать не могу, что происходит в твоей голове – во мне слишком мало вашей крови, чтобы представить эту запущенность. У меня ничего подобного нет и никогда не было. Но я подписалась служить до конца семестра, и слово свое не нарушу. Сразу же после я ничего тебе не должна. Я не называлась твоей вещью или твоим сундуком с золотом, потому просто прими как факт. Приношу извинения за то, что сразу не сообщила. Я действительно и понятия не имела, что у вас вот так все происходит. За предложение тоже благодарю, но пока вообще не готова это обсуждать… особенно после услышанного. Так понимаю, согласись я на такую помощь, у тебя вообще чувство собственности разрастется до боевой драконьей формы. Мне в любом случае нужно завтра встретиться с сестрой и обсудить с ней все, что произошло. Надеюсь, хоть она поможет осознать.

Я просто встала и ушла, пока не услышала что-то еще. Часть про влюбленного мальчишку меня вообще очень смутила, хоть и прозвучала от постороннего человека, но с такой уверенностью, как если бы Данна была в этом вопросе категорична.

Кларисса за воротами меня не встретила, ее повозки на привычном месте не оказалось. Возможно, она решила, что моя работа по выходным растянется на несколько недель. Но разговор с ней откладывать дальше было нельзя, потому я отправилась пешком и до нужных апартаментов добралась уже к обеду. Если хозяйки нет дома, то все слуги меня знают в лицо – дадут возможность пройти и накормят.

Однако Кларисса оказалась дома. Она с дикими глазами уставилась на меня в приемной и зашептала спешно:

– Мои родители приехали. Не ляпни лишнего…

Она развернулась, открывая меня сидящим в роскошных креслах мужчине и великолепной женщине, на которую Кларисса была очень похожа. Теперь понятно, почему сама Кларисса не явилась на встречу, и я тут оказалась не к месту. Но она держала тон вежливости, зачем-то представив:

– Мам, пап, это Лорка. Мы учимся вместе, хотели сегодня прогуляться. Лорка, ничего, если на этот раз отменим планы?

– Конечно-конечно, – я сразу отступила назад, чтобы не мешать семейной встрече.

Но на мое появление родители не обратили никакого внимания – заботило их нечто намного более важное, чем какая-то сокурсница. Тристан Реокка, о котором я знала только по рассказам, говорил грозно и зычно:

– Моя дочь дракон?! Почему я об этом узнаю из письма от ректора? От совершенно постороннего человека!

– Дорогой! – женщина говорила более спокойно, хотя и ее голос дрожал. – Я сама пребываю в таком же удивлении.

– В удивлении она пребывает! – Тристан так говорил, будто сильно ругался, но в этом не было уверенности – просто баритон очень глубокий. – Дорогая, а ты ничего не хочешь мне объяснить?!

Вот примерно этот же диалог я где-то уже слышала… Как интересно устроен мир – разные люди в разных городах и абсолютно разных домах, с разным воспитанием и достатком, а говорят те же самые слова, будто вторят друг другу. И поразительно, что грандиозный виток моей жизни, наполненный счастливыми совпадениями и долгоиграющими скандалами, сделав оборот вокруг оси, вернулся к той же самой фразе, с которой начался. Как если бы вообще ничего вокруг не изменилось.

Кроме меня самой.