Яна Тулиша - Инквизитор [litres]

Одевшись, я съел кусок черствого хлеба – все, чем нас в основном кормили, – и отправился на утреннюю молитву.

– Адам, сегодня обещали вести с другой стороны! – раздался веселый голос.

Это был мой друг, такой же послушник, как и я. Тяжело найти настоящих друзей в таком проклятом святом месте, и сейчас я не могу с уверенностью сказать, что Чейз был мне настоящим другом или товарищем. Мы просто выросли вместе, мечтая добиться высокого звания и признания народа.

Чейз… У этого имени особенный вкус. Худощавый шестнадцатилетний мальчишка с непослушными белыми вихрами, которые он ежедневно пытался зачесать назад, и голубыми глазами, сверкающими невинностью. Он был совершенно не похож на меня и в то же время являлся моим отражением. Рафаэль привел его спустя год после меня, заплаканного, истощенного сироту. Чейз вырос. Он мало заботился о соблюдении правил церкви, постоянно дрался и никогда не молился. Однажды я спросил его об этом, а он просто пожал плечами.

– Нельзя осчастливить всех, Адам. Богу просто не хватит на это сил.

Мы заполнили миры друг друга, стали семьей, братьями. Хотя нет, братьями мы никогда бы не стали. Просто не смогли бы.

– И каких же вестей мы ждем? – спросил я, опускаясь на скрипящую половицу.

Чейз проделал то же самое, театрально сложив ладони перед собой. Я знал, что он притворяется. Нельзя было открыто заявить, что ты не молишься. За такое четвертуют, если повезет. В худшем случае тебя изгонят из общества навсегда.

– Диакон обещал рассказать сегодня ночью, – Чейз заговорщически улыбнулся. – Он будет ждать нас в Круге.

Диакон был нашим наставником в тяжелых физических тренировках. Я бы сказал, что ему пора переселиться на кладбище и начать рыть себе могилу, но он все еще был бодр и активен. Никто не знал, сколько ему лет, Чейз говорил, около восьмидесяти. Я делать предположения не решался.

Тот день прошел так же, как и сотни других моих дней. До самого заката солнца мы стояли на входе в церковь, выслушивая людей, принимая на себя их грехи. Кто мог принять наши?..

– Простите, Адам, я накричала на мужа. Он умер от лихорадки несколько дней назад. Простите меня…

– Бог простит.

– Отец, скажите, возможно ли простить убийство?

– Я еще не отец.

Темные рясы, золотые кресты, всепожирающий огонь, звук ломающихся костей и предсмертные крики. Тогда я мог бы с уверенностью сказать: «Да».

– А сейчас? Адам? Можно ли оправдать убийство?

Когда наступила ночь, двери церкви с грохотом закрылись, и мы смогли наконец вздохнуть свободно. Среди этих людей мы были ангелами, посланными с небес, избавителями, а ночью боролись с собственными демонами. Чейз не чувствовал этого, по крайней мере не чувствовал так же, как я. Он забывал, легко и беззаботно, как забывают дети.

Я же забыть не мог.

– Проходите, дети мои!

Властный, высокомерный голос. Я не мог винить диакона, он был всего лишь фанатиком. Все фанатики высокомерны и глупы. Его тяжелый взгляд скользил по нам, пытаясь понять, сколько прощений мы отдали сегодня. Потом он отступил, давая нам пройти в Круг.

– Круг? Это место?

– Круг – это все наши мечты, все тайные мысли и все грехи.

Мы называли его Кругом. Тяжело найти более подходящее название. Именно там Рафаэль познакомил нас с учением о ереси и поведал о том, что не все люди жаждут приобщиться к Богу. Мы узнали о ведьмах и их сообщниках, о заговорах против церкви и войнах, ведущихся исключительно по этим причинам.

Верховный отец. Он не всегда был угрюм и серьезен. Были времена, когда он еще умел улыбаться. Но улыбка его была особенная, не такая, как у счастливых людей. Казалось, что, даже если улыбается, он может растерзать тебя на куски.

Я боялся Рафаэля.

– Завтра вас ждет первая охота! – провозгласил диакон, поднимая руки.

Вспыхнули факелы, подожженные невидимыми слугами. Так же незаметно они ускользнули, дабы не быть убитыми вскоре. Лицо диакона, объятое светом пламени, напоминало морду орла с кустистыми бровями и испытующим взглядом. Его огромный круглый живот терялся в объятиях церковной рясы.

Мы с Чейзом с благоговением приблизились к отцу, понимая, о чем он говорит. Мы ждали этого все годы, проведенные в церкви. Грядет ночь нашего триумфа, мы станем героями, уничтожив дьявольское зло.

Мы должны будем убить ведьму.

– Отец, у вас есть претендент? – спросил Чейз, сжимая кулаки.

Казалось, он готов голыми руками забить беднягу до смерти.