Киран Харгрейв - Девушка из чернил и звезд

Подсчитывать пройденное расстояние было нелегко, каждый шаг отражался от стен, и температура постоянно повышалась. Я отслеживала наше местонахождение, ведя пальцем вдоль линий на карте, отмечая продвижение от угла до угла, от поворота до поворота.

Дело требовало полной сосредоточенности, так что я не разговаривала, только давала указания – влево, вправо, вперед – да время от времени просила смочить карту. Воздух отдавал зловонием.

Люпе наморщила нос.

– Так пахнет фейерверк.

Что бы там ни было, оно жалило легкие, оставляя на языке горький привкус, но тратить воду на то, чтобы прополоскать рот, я не могла. Туннель круто уходил вниз, и вскоре мы уже не шли, а скользили.

Оставалось только надеяться, что он не уведет нас слишком глубоко.

В голове проносились, цепляясь одна за другую, папины истории, но миф об Аринте возвращался снова и снова. Она воспользовалась туннелем за водопадом. Я взглянула краем глаза на Люпе – интересно, выслушала ли она эту историю от начала до конца хотя бы раз, – но на ее лице застыла мученическая гримаса, а на виске пульсировала жилка.

Чем глубже в недра острова, тем жарче становилось его дыхание. По лицу катился пот, и с высыхающей карты поднимался пар. Люпе уже израсходовала едва ли не половину одной фляжки.

Наконец мы добрались до перекрестка, где сходились сразу четыре туннеля. Я всматривалась в путаницу линий, пытаясь разобраться, куда повернуть, но они исчезли.

– Слишком быстро высыхает.

Люпе тяжело вздохнула.

– Мы не можем тратить столько воды, надо и для себя что-то оставить.

– Нужно проложить маршрут.

Я полезла в сумку за материалами, но нашла только нож и мою собственную, наполовину законченную карту. Если не считать фляжку и связку ключей на поясе, ничего больше у меня не было. Я вспомнила, как после падения на тибицена вытащила из сумки бумагу и чернила.

– Все осталось там. Мне так…

– Тсс, – шикнула Люпе.

– Говорю же, мне жаль, – обиделась я.

– Серьезно, Изабелла… – она прижала палец к губам, забрала у меня щепку и спрятала в сумку.

И только тогда я тоже услышала его: шаркающий звук в туннеле справа, негромкое рычание. Мы отступили в тень левого туннеля, и тут оно снова началось, круговерть в моем животе. Ничего не видя, я вслепую шарила по стенам, испещренным трещинами и щелями.

Еще несколько мучительных мгновений, и тибицен приблизился к перекрестку. Люпе застонала и согнулась, а я вцепилась ногтями в ладони. Чудовище остановилось в том месте, где только что стояли мы, и принюхалось, а потом испустило жуткий вопль, перешедший в глухой рык, от которого пыль слетела с потолка туннеля. Я с усилием сглотнула – язык приклеился к нёбу.

Секунды казались часами. Наконец мерзкий пес повернулся и побежал вверх по коридору, в ту сторону, откуда мы только пришли. Люпе облегченно выдохнула, но земля под ногами вдруг задрожала, и я втиснула подругу в щель не шире птичьей клетки.

Мы замерли, сдавив между собой сумку, а тем временем сбежавшиеся со всех сторон тибицены пыхтели, принюхивались и обменивались какими-то звуковыми сигналами.

Черные фигуры проносились туда-сюда, словно летучие мыши, поднимая тучи едкой пыли, и в воздухе все явственнее ощущался горький вкус.

Горло сжималось, и легкие всасывали отраву, словно губки.

Люпе прижала ко рту ладонь, сдерживая рвущийся кашель. Пара псов как будто уснули возле нашего убежища, но через какое-то время стая унесла их вместе с собой. Силы уже кончались, когда дрожание наконец прекратилось, и скоро с нами осталось только эхо да повисшая в воздухе пыль.

Люпе выбралась из щели. Облегченно отдуваясь, я последовала за ней и достала из сумки светящуюся щепку.

– Как думаешь, они скоро доберутся до водопада? – дрожащим голосом спросила Люпе.

Тибицены передвигались намного быстрее нас, но туннель, по которому они побежали, шел в гору, и мы шли уже больше двух часов. Если только эти монстры не догадаются, что ошиблись с направлением…

– Мы можем успеть.

– Куда идти?

Я подняла руку, чтобы посмотреть на карту, но ее не было, а из пальцев выпорхнул и, кружась, опустился на истоптанную лапами землю небольшой обрывок.

– Нет, – я упала на колени и принялась шарить в пыли возле щели. Уголок карты, должно быть, оторвался, когда мы втискивались в убежище.

– Здесь, – голос Люпе прозвучал непривычно безжизненно.

Я посветила туда, куда указывал ее вытянутый палец, еще не зная, чего ждать. А потом увидела в грязи обрывок карты. И еще один. И еще.