Александра Гринберг: Гроза в Инферно [publisher: SelfPub]

– А куда было тебя девать? – вытаращился он с неподдельным изумлением. – В общагу, знаешь ли, теперь проблематично. Нашим одинаковым на морду шельмецам я бы тебя не доверил, им только дай повод залезть тебе под юбку…

– Ух ты, чайник обзывает котелок чумазым, – не удержалась Кори от ехидного замечания.

– Слушай, я тебя полночи таскал от койки до унитаза и обратно; можно чуть больше благодарности? – огрызнулся Сайрус, явно задетый за живое. – Ничего я тебе не сделал! Можно подумать, у меня бы встало на пьяное бревно!

Кори могла бы с этим поспорить – каких-то четверть часа назад очень даже стояло, она чувствовала! – однако не видела смысла.

– Спасибо, – буркнула она, – не помню, сколько выпила, но… хорошо, наверное, что ты меня забрал.

Да, хорошо. Плохо то, что уложил к себе в постель и откровенно лапал. Вот как Кори потом будет с Тео объясняться за это распрекрасное (нет) утро?

«Никак не буду! – мысленно рявкнула она. – Много чести этому засранцу. Да я, блин, вообще с ним больше никогда не заговорю!»

Враньё, конечно. Теперь-то, снова побывав в лапищах Сайруса и чуть не скончавшись от отвращения, Кори признала очевидную истину – ей не нужен никто, кроме клятого Тео Дагмара. Тот с ней толком ещё ничего не делал, а уже испортил для всех других. Испортил. Напрочь. И винить Тео в этом нельзя: Кори ведь сама его выбрала.

Она его выбрала. Сама. Глупо это отрицать.

Но, пожри её Бездна, как же бесит вся эта ситуация! Невозможно любить человека, когда ты на него так злишься! Невозможно же?..

– Я не мог тебя бросить, – Сайрус смахнул со лба длинные кудри, что как обычно рассыпались по его могучим плечам в раздражающе идеальном беспорядке. – Ты ведь моя.

Всё внутри противилось этим словам, однако Кори была не в том положении, чтобы вопить: «Я проклята, выкуси, винторогий!» После таких заявлений её вполне могли уволочь в Инферно, чтобы не дать закрепить связь между ней и Тео. А ведь ещё не факт, что Тео захочет связать их души навеки… Кори пока и саму-то воротило от одной мысли. Ну, или это всё-таки с перепоя.

– Кори, я взрослый мужик, – тем временем продолжал вещать её самопровозглашённый владетель, – и я не привык за кем-то бегать, что-то там доказывать… Понимаю, тебе девятнадцать, ты мамин цветочек и хочешь всяких розовых соплей. Но мне сорок грёбаных лет, и я совсем не из того теста слеплен. И вообще… любовь между людьми не возникает сама собой, знаешь ли. Глупости это всё, сказочки для баб и детишек. Тут нужно много усилий с обеих сторон, и конкретно ты вообще не стараешься…

Не старается, факт. Чтобы стараться, надо сначала захотеть. Кори вот точно не хочет, не нужна ей никакая любовь с навязанным женишком.

– Ты и сам не пирожок с малинкой.

– Определённо нет, – рассмеялся Сайрус. Веселье добавило живости его строгому лицу, заискрилось в глазах цвета янтаря… и на сей раз у Кори внутри ничегошеньки не всколыхнулось. Вот и прекрасно. – Но я твой шаэмар… твой жених, если тебе так больше нравится. Рано или поздно придётся смириться с этим.

Кори никогда бы не смирилась с чем-то подобным. И не потому, что сынок Воителя так уж плох… по демонским-то меркам он ещё чудо как хорош. Но смерть пугала куда как меньше, чем узаконенное рабство, коим по сути являлся их так называемый брак.

– Нам обязательно обсуждать это именно сейчас? – недовольно хмыкнула она. – Утречко и так выдалось не фонтан, знаешь ли.

– Ночка тоже была развесёлая. А кому-то после того веселья ещё и на работу тащиться, – в тон ей отозвался Сайрус. И, к счастью, на этом впрямь решил покончить с болтовнёй. – Пойду я, там Дориан небось истосковался в разлуке… Ты поспи ещё, что ли. Ну или поешь. Короче, будь как дома.

Вот уж вряд ли! Меньше всего хотелось оставаться в доме Сайруса, и уж тем более в его постели. У Кори своё койко-место имеется. И котик дома один, да.

Мысль о Манбрисе, вероломно брошенном на произвол судьбы, помогла-таки собрать себя в кучу. Кори спешно разыскала свои шмотки – те, по счастью, не были упрятаны невесть куда, лежали себе в изножье кровати аккуратной стопочкой, – оделась и, даже не умывшись, поспешила в общежитие. По-хорошему, надо было осчастливить преподов своей помятой с бодуна особой, но сил на такие подвиги она не ощущала. Ни моральных, ни физических. Никаких.

О том, чтобы разбираться с невыносимым бедламом, в который превратилась её скучная жизнь записной зубрилы, речи вовсе не шло.

А ведь придётся… Ибо если она не разберётся с бедламом, то бедлам разберётся с ней. И вряд ли это будет хоть чуточку приятно.