Виктория Форестер - Мальчик, который знал всё [litres]

Мысли Конрада сделались ясными, чёткими. Возле воды лежали большие камни, и он поднял два из них.

Оторвавшийся немного вперёд от своего собрата паук снова приготовился напасть на парнишку, и Конрад метнул камень, очень удачно попав пауку прямо посреди его глаз – а их у паука, если кто забыл, целых полсотни! Оглушённый паук повалился на спину и завозился, пытаясь вновь подняться на лапки. Парнишка был уже всего в полутора метрах от каменных перил. Конрад швырнул камень во второго паука, но тот, хитрая бестия, ловко увернулся, и снаряд пролетел мимо.

– Хватайся за мою руку! – крикнул Конрад.

Парнишка рывком подтянулся и схватил протянутую Конрадом руку. Паук бросился в атаку, но Конрад успел подтянуть незнакомца, перетащить его через перила, и они оба повалились на груду камней, довольно больно приложившись при этом.

Но считать синяки и разлёживаться у них времени не было – паук уже перебрался через перила и навис над своей добычей. Правой передней ногой паук схватил Конрада и поднял его в воздух. Левой задней ногой он схватил парнишку. Затем волосатая тварь открыла пасть, приготовившись заглотить добычу и славно поужинать.

– Похоже, сегодня подходящий вечерок, чтобы умереть, – довольно равнодушно заметил паренёк, и это замечание привело Конрада в ярость.

– А я подыхать здесь не намерен! – крикнул он и, извернувшись всем телом, изо всех сил пнул паука по ноге.

Может быть, удар у Конрада получился и сильным, да только ни к чему он не привёл. В смысле, ни к чему хорошему. Взбешённый этой слабенькой попыткой паук отшвырнул парнишку в сторону с такой силой, что тот, прежде чем свалиться на землю, ударился о склон горы, и всё внимание переключил на Конрада, широко открыв челюсти и обнажив клыки.

– Чувак, если он укусит тебя, пиши пропало! – крикнул парнишка. – У него такой яд, что слона замертво свалить может!

Ноги Конрада болтались совсем близко от паучьих клыков, и он подогнул их, только что толку, если волосатая тварь уже начинала запихивать его в свою вонючую пасть? В голове Конрада молнией пронеслись пять дальнейших действий, которые оставались доступными для него в столь критической ситуации. При этом Конрад исходил из того, что было ему известно об анатомии пауков. Прежде всего он с такой силой оттолкнулся от переднего клыка, что сумел вырваться из паучьей хватки. Затем, взлетев по инерции на голову паука, он принялся безжалостно вытаптывать его глаза, лишая тварь зрения. Паук принялся кататься по земле, пытаясь сбросить Конрада, но тот крепко держался одной рукой за какой-то выступ на голове паука, а другой схватил с земли обломанную ветку с острым концом, который затем глубоко вонзил в спину паука.

– А-рр-хх! – вырвался из пасти паука дикий вой.

Спрыгнув с паучьей спины, Конрад свалился на землю, а парнишка проворно отдёрнул его в сторону, чтобы паук не раздавил его. Дальше они уже вместе наблюдали за тем, как паук, набирая скорость, докатился до края плато, а затем ухнул с него вниз по горному склону.

– Класс! – восторженно воскликнул парнишка. – Это было по-настоящему круто, чувак! Как у Джеки Чана!

– Да ладно, что ты. Просто когда имеешь дело с противником, который больше и сильнее тебя, нужно использовать элемент неожиданности и наносить удар скрытно и сильно.

– Золотые слова, чувак! – Парнишка широко улыбнулся, схватил руку Конрада и принялся восторженно трясти её. – Я Максимилиан, но только так меня никто не зовёт. И ты называй меня просто Макс, как все. Короче, я Макс.

– Очень приятно, Макс, – сказал Конрад, не без труда освобождая ладонь из затянувшихся пожатий. Зажившее было плечо после схватки с пауком вновь давало о себе знать. – А я Конрад.

Даже в темноте Конрад мог рассмотреть, что Макс очень похож внешне на него самого: светлые волосы, бледная кожа, ещё сильнее оттеняющая голубизну глаз, та же линия подбородка. Впрочем, на этом сходство заканчивалось, и дальше начинались очень серьёзные отличия. У Макса было открытое лицо, на котором играла широкая дружелюбная улыбка. В отличие от Конрада, Макс не смотрел на него с неприкрытым недоверием, и глаза у него сияли, а не хмурились, и уголки губ стремились подняться вверх, а не опуститься вниз. Восхищённо и преданно смотрел он на Конрада, словно влюблённый щенок. Разве что только хвостиком не вилял. А на вид… Да, на вид Максу было лет шестнадцать, наверное.

– Откуда взялись те пауки? – спросил Конрад.