Антон Агафонов - Лабиринт II [СИ]

Наконец оторвав взгляд от бумаг, я посмотрел на спящую на кровати Сильвию. Обнаженная девушка мило спала, прижав к груди скомканное одеяло, демонстрируя мне покрытую шрамами изящную спину.

И чего это она вдруг? Просто в какой-то момент скинула с себя одежду, забралась в постель и тихо засопела, оставив меня гадать о её намерениях. То ли это был призыв к действию, но время для подобного явно было выбрано неудачно, то ли фуори просто было жарко.

Не без усилий оторвав взгляд от девушки, я поднялся на ноги и плеснул себе в стакан немного бурбона, залпом выпил и устало взглянул на бумаги, разложенные на столе.

«Сжечь».

Да, именно такая мысль появилась первой, когда я понял, что именно скрывали мой отец и дядя Уоррен. Сжечь эти бумаги и покинуть страну. Отправиться в Трэстрамскую республику, к примеру. Денег, чтобы начать новую жизнь, у меня хватит.

Но… в таком случае я предам дело отца и дяди Уоррена. Они отдали свои жизни, чтобы собрать эти документы и открыть правду всему миру. Но неужели они не понимали, что миру не нужна правда?

Совет Лордов устроил войну! Войну! И все ради того, чтобы получить достаточное количество жертв. Если верить записям, то больше десяти тысяч пленников было переправлено в Харкон за период боевых действий и отослано в Лабиринт. Об этом даже имелась маленькая статья, но большого резонанса она не произвела. Этот вывод я сделал из-за того, что никогда не слышал о подобном, да и сама статья была совсем крошечной и находилась, скорее всего, где-то на последних страницах. Странно, что её вообще пустили в газету.

Корри Стоун, так звали этого журналиста. У меня даже возникла мысль связаться с ним и поговорить. Возможно, получив мои сведения, он бы придумал, как их использовать. Но другая газетная вырезка заставила меня устало вздохнуть.

«Репортер Хаконского Вестника Корри Стоун был убит в переулке неподалеку от своего дома».

Это случилось спустя примерно три месяца после злополучной стати. Официальная причина — ограбление, но я опасался, что его просто убрали. Но сделали это умно, не сразу после злополучной статьи о заговоре, а спустя продолжительный период времени, когда о ней все благополучно забыли.

Вряд ли кто-нибудь связал эту газетную заметку и убийство репортера.

— Дядя… и ты держал весь этот груз на себе после смерти отца? — тихо спросил я. — Он же неподъемный…

Я считал, что готов к тому, что откроется. Считал, что справлюсь со всем, но просчитался. Я до сих пор жив только потому, что за меня не взялись всерьез. Что не считают меня важным, но стоит мне открыть рот и рассказать о том, что узнал, то мне не просто не поверят, на меня и всех моих близких обрушат всю мощь Лэндуэлла.

Да, меня и сейчас ищут, но без излишнего усердия. По словам Винса, констеблиуже обыскивали особняк несколько раз, как и фабрику. И, что ещё хуже, теневым информаторам за сведения обо мне уже дают неплохую награду. Но именно что за сведения, а не за труп. Кто именно назначил награду — неизвестно, но Винс обещал выяснить.

Так же он добавил, что вокруг фабрики часто крутятся подозрительные личности, отчего пришлось усилить охрану.

Неожиданный удар по стеклу заставил меня вздрогнуть, а рука инстинктивно схватилась за револьвер, лежащий на столе неподалеку от документов. Силь так же проснулась и, выскользнув из постели, встала на четвереньки, напоминая готовую к броску кошку.

Держа оружие на готове, я скользнул к окну, выглянул, но ничего не увидел. Немного помедлив, все-таки решил рискнуть и отворить его.

— Виктор! — послышался тихий и хорошо знакомый голос Терри.

Облегченно выдохнув, я дал Силь знак, что все хорошо, и она немедленно начала одеваться. Сам высунулся из окна и взглянул вниз.

— Проклятье… — выругался я и, не мешкая, сиганул вниз.

Терри сидел, прислонившись к стене дома, рядом с моим чемоданом. Парень был бледный, и это не мудрено, ведь его штанина была насквозь мокрой от крови.

— Силь! — позвал я девушку. И как только она высунулась из окна, бросил ей чемодан, нисколько не сомневаясь, что она его поймает. Затем я осторожно помог Терри подняться, закинул его на плечо и прикинул, смогу ли добраться до второго этажа.

Надо попробовать. Идти в таверну через главный вход — нельзя. Раненый вызовет слишком много вопросов.

Сделав несколько шагов назад для разбега, я сорвался с места и прыгнул. Но, к сожалению, немного не рассчитал и до окна не долетел. Едва не сорвавшись вниз, вцепился в последний момент правой рукой в оконную раму.