Александр Гребенкин - Люди как птицы

Когда я опомнилась, освоилась в полутьме, то поняла, что нахожусь в подвальном помещении, среди каких-то ящиков и узлов.

Горела лампа. Напавших бандитов, судя по всему, было четверо. Известный мне мальчишка сидел на ящике и тасовал замусоленные карты.

Худой, чернявый, коротко стриженый человек с перебитым носом, одетый в явно маловатый для него полосатый свитер, находился за исцарапанным пыльным столом и вертел в татуированных руках мои документы.

— Отдайте документы! — гневно потребовала я. — Это всё не ваше…

— Ха, ха, ха, — громко рассмеялся человек в полосатом свитере, бросив небрежно паспорт на стол и почесав грудь. — Было ваше, а стало наше… Ладно, кончай базар! Заманиха здорово сработала! И иква неплохая, и малява (он повертел в руках записку Вадима). Ого! Значит, сам мент Острожский написал. Всё путём!

— Отдайте мне всё и отпустите! Иначе вы знаете Острожского — он вас в покое не оставит!

— Слышь, ты, фонтан заткни! Знаем мы твоего Острожского, гражданка Оксана Кошечкина. Так по документику? Ха, Кошечкина… Сейчас посмотрим, какая ты кошечка…

И он подошёл и стал грубо тискать меня. Я пыталась увернуться, дёргалась, хотела укусить за руку, но меня крепко держали длинный тип, от которого несло самогоном и юркий, но жилистый круглолицый малый, с папиросой в уголке рта.

— Ладно, Султан, кончай, она не бикса… Ты хоть Пацана убери… Не здесь же…Жучка, наверное, раз барыге помогает, — сказал высокий со шрамом, зевая чёрными провалами почти беззубого рта.

— Чего с ней цацкаться, на перо её и дело с концом. Тут и прикопаем, — едко сказал круглоголовый парень по кличке Малёк, обдавая меня папиросным дымом.

— А сначала попользуемся — «амур — лямур», — ласково прошептал Султан.

И крикнул на Пацана, чтобы тот убирался во двор и ждал их там.

Я молчала, понимая, что нужно как-то выкручиваться из положения, почти безнадёжного. Ведь там, далеко на хуторе, страдает больная Оксана, в любую минуту могущая умереть, переживают и нетерпеливо ждут Вадим и Димка. Надо что-то придумать, надо…

И тут Длинный со шрамом промолвил:

— Погоди, Султан, амурные дела ещё успеем. Пусть сначала скажет, где склад у них.

Султан воззрился на меня своими безумно чёрными глазами и истерично заорал:

— Что, сука, война, люди гибнут, а ты лекарствами торгуешь, на народном горе наживаешься!

— Да разве это лекарства, так мелочёвка, — сказала я нарочито грубовато. — На складе — то больше можно взять.

— Ух, ты, как ты вдруг заговорила! Что, очко заиграло? Ха, ладно! Ну и где этот склад? — жёстко спросил Султан.

— Это знает человек, которому я несу лекарства.

— Что за человек?

— Так, один полковник.

— Ух, ты, полковник? Как фамилия?

— Фамилия у него смешная — Обезьяна!

Бандиты заржали.

— А может это кликуха? Нет? Видно красава великий этот твой полковник! Ладно, проверим… Дальше…, - сказал Султан, отсмеявшись.

— У нас сейчас через пятнадцать минут встреча. Он должен бабки принести. Вот он знает, где склад, — уверенно сказала я.

Длинный сразу приставил к моему горлу нож.

— Говори, где встреча.

— А вы отдайте мне документы. А получите ещё больше — деньги он принесёт крупные…Сами знаете, у военных деньжата водятся…

— Ха, нашла дураков. Сначала деньжата! Так, где вы встречаетесь? — спросил заинтересованный Султан.

— Да на чердаке дома, того, что напротив памятника тимуровцам.

Я хорошо помнила этот пятиэтажный дом с длинной пожарной лестницей, ведущей на чердак — сегодня я проходила мимо его.

— Я знаю этот дом — 24, - закричал низкий круглолицый тип. — Это на Первомайской. У меня кореш там живёт.

— Ладно, — сказал Султан, — поверим. Если удастся позолотить ручку — будешь жить. А если арапа заливаешь — гляди! Амба!

И он потушил лампу, отчего в подвале стало полутемно.

— Длинный, развяжешь её. Отвечаешь за неё по полной… Вперёд! — скомандовал Султан.

Бандиты зашагали к выходу из подвала.

Улица, мирная и тихая, ослепила ярким солнцем. Мы бодро, но молча, как заговорщики, шагали по тротуару, и дошли до Первомайской.

Остановились у дома и стали кружком, открыв рты и поглядывая вверх.

— Ну, как подняться на чердак? — спросил у меня Султан.

— Ну, как… По пожарной лестнице.

— Тьфу! — выругался Длинный. — И что, другого пути нет?

— Нет! А как вы ещё представляли себе путь на чердак? — решительно сказала я, глядя им всем в глаза. — Подъезд — то закрыт…

Бандиты недоверчиво переглянулись.