Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

— Быстро мы его завалили! Молодчина, Аcтор! Ты стоишь нас двоих, — вырвалось у Тростинкара.

— А ты, оказывается, шутник! Я сегодня твою шуточку с кошельком увидел. Знаю, это не первая у тебя, — сказал царь, на самом деле предполагая, что подобные выходки Кун проделывал и раньше.

— Ну да. Пацаны прикалывались, как над лохами, кто дупло раззявил, стебался.

— Не "пацаны", а "граждане". У нас тут не банда, а царство, — вдруг серьёзно заметил царь. — И ты теперь не вор, а дворянин.

— Корень один и тот же! — попытался стебаться дальше Кун.

— Учти, если у тебя корень один и тот же, его вырвать надо, и вместе с яйцами, — жёстко сказал Атар. — А вот Лассор говорит, что ты прекрасно воевал, к вражинам в лагеря и в деревни бегал, как к себе домой.

Тут Кун понял, что разговор предстоит серьёзный.

— Так там война была. У чужих взять, не украсть, а добыть называется, — ответил Кун.

— Вот и будешь добывать дальше для царства. И не сам. Надо будет тебе обучать детишек своему военному ремеслу, — подчеркнул слово царь.

Царь, почувствовав преграду в горле и мыслях Куна, применил ментальную атаку, сопровождаемую словесными угрозами.

— Учти, теперь за каждый проступок с тебя спросится вдесятеро! Не только за деяние, но и за позор всему гражданству и дворянству! Руки бы тебе надо бы заранее отрубить, а то они уже чешутся, ночью показал! И как ты осмелился со мной разговаривать, как с бандитом из вашего круга! Недолго тебе осталось благоденствовать, раз государству помочь не хочешь. Всё равно ведь не сможешь тихо сидеть в своём имении, а так засветился, что, когда кого-то для примера надо будет казнить как следует, лучшего не найдёшь!

И вдруг Кун проговорился:

— Тебе, Атар, надо с Чоном Сибарингом говорить. Он у нас смотрящий. А я рад буду. Только подумать надо, как сделать получше.

Атар заметил, что Тростинкар старается говорить на чистом классическом языке. Он ослабил давление, и сказал ему:

— Не бойся. Я же знаю: ты сейчас думаешь, что своих выдал. Но вы ведь всю войну дрались прекрасно и вели себя отлично. Теперь надо, чтобы вы свои способности применили на благо граждан. Нас слишком мало, чтобы воровать друг у друга. Но, как сказал наш Патриарх, умирает та нация, где не остаётся искусных воров. Нам надо будет встретиться там и так, чтобы никто не знал об этом. Ох, внимание! К нам ломятся остальные!

Действительно, на торжествующий лай собаки сбежались остальные и стали поздравлять царя с прекрасной добычей.

— От этой суки трёх щенков дашь мне! — повелительно сказал царь, как будто это его больше всего интересовало.

— Только тебе, твоё величество, — ответил Кун. — Остальным пока раздавать не буду, я сам от нее псарню завести хочу.

Когда Атар набирал колонистов, к нему явился потомственный учёный, бакалавр Сур Хирристрин. Его семья сумела развить сов настолько, что вместо глупых голубей и на всю жизнь привязанных к хозяину собак можно было использовать в качестве посыльных умных и быстрых птиц. Не желая, чтобы в Империи это открытие либо затоптали в грязь, либо присвоили себе недоброжелательные учёные мужи, семейство уже три поколения вело опыты в тайне. Глава рода в своё время поссорился с королём, и удалиться подальше от возможных неприятностей было тогда вполне логичным поступком. А затем отшельничество и скрытность вошли в привычку, и Хирристрин с большим трудом заставил себя показать своё открытие Атару. Но результат демонстрации вышел столь жалким, что Атар с позором выгнал учёного, причём они оскорбили друг друга. Тут у Хирристрина взыграла гордость, и он решил покончить с собой путём полного голодания у ворот дворца Атара, если принц не примет его извинения и вновь не выслушает его. Второй показ оказался удачным, и Атар оценил потенциальную силу открытия Хирристринов. Всё семейство и две супружеских пары доверенных слуг направились в колонию.

Учёному выделили заброшенную деревню в укромном месте предгорий, и там он продолжал свои опыты. Первые две проверки в реальных боевых условиях завершились успехом. Во втором случае там, где не прошла очень хорошо обученная собака, пролетела сова и вовремя предупредила отряд о засаде.

Сейчас Хирристрин был, как обычно, недоволен. Пришлось съездить на народное собрание и на праздник вместо того, чтобы продолжать дела. Поэтому уже через три дня учёный собрался назад, закупив немного необходимых вещей.

Основной торг был в районах возле порта. Когда Хирристрин выходил из очередной лавки, вокруг него с пением закружились несколько Древних женщин, а одна из них стала на почти чистом старкском предлагать ему прочитать линии Судьбы. Пока он ругался и отбивался от непрошеной предсказательницы, кошелёк с пояса исчез. Хирристрин, обрадовавшись, что остановился не в гостинице, а у знакомого, отправился в "царский дворец". Из маленького домика вышла царица Арлисса, которая вела дела в отсутствие уехавших на царскую охоту с гостями царя и наследника.