Юрий Ижевчанин: Книга 3. Южный мир [СИ]

И Расисса ответила экспромтом:

Конечно, агашки были привычны, что муж не ограничивался женой. Конечно, в старкской культуре свобода, ограниченная правилами приличия и чести, допускалась и для мужчины, и для женщины. Но положение жены в этом путешествии становилось весьма щекотливым. К счастью, пока шли приготовления к отъезду, царевну приглашали патриции Линьи. А затем прибыли посланцы из Зоора: королевы звали агашскую царевну погостить у них. Она с радостью отправилась в столицу (и Урс тоже вздохнул с облегчением).

Ликарин планировал отправиться в Колинстринну в минимальном сопровождении (жена, сын, дочь, служанка жены, трое граждан-охранников и секретарь). Четверо отпали, но вместо них появился целый обоз из цветника Расиссы, её слуг, рабов и рабынь. На сборы гетеры ушло пять дней, к ее кортежу присоединились ещё несколько художников и артистов, а также молодых дворян. Последним было неприлично появляться в таком качестве в Колинстринне. Но проводить кортеж и по дороге поухаживать за "цветами" было пристойно и приятно. Заодно это избавляло гетеру от необходимости нанимать охранников.

Однорукий занял освободившееся время покупками изделий, не производившихся в колонии, а также, наведя справки, разместил на верфях заказ на ремонт кораблей флота и на пять новых кораблей для Лиговайи, подсчитал свои деньги и заказал также шлюп для себя. Заодно началась вербовка колонистов. Но у Ликарина сразу возникли другие проблемы, чем у Атара-Основателя. Люди рвались в колонию, привлечённые рассказами о богатой жизни колонистов. Им казалось, что достаточно переселиться, и они все станут знатью. Сколько пришлось сражаться и трудиться, пролетало мимо ушей. Хорошо, что Храм Двенадцати в Линье выделил трёх первоклассных менталистов (двух на время пребывания в Старквайе, а брат Тунг получил разрешение стать колонистом). Пришлось лично допрашивать и испытывать с пристрастием, отбрасывая гнилых либо слабаков в духовном плане и физически слабых. Конечно, несколько "хиляков", обладающих ценными умениями, остались. Это были искусные портные и ткачи, а также мастер по тонкой механике Канг Тростинкарс и его ученики с подмастерьями. Глянув на механиков, Урс пробурчал: "Ты что, специально таких заморышей подбираешь?", и получил ответ, после которого покраснел: "Зато у них мозги работают быстрее твоих рук в бою, а пальцы могут блоху подковать". Единственное, что было жаль: Тростинкарс из-за своего самостоятельного и неуживчивого характера не смог стать Великим Мастером. Урс прошёлся по этому поводу, отметив, что Тростинкарс упустил шанс стать основателем цеха, и затем добавил в утешение:

— Ничего. Есть и второй путь. Через открытие.

Механик воспринял это как вызов и тоже напросился в состав каравана в Колинстринну, желая поговорить с Тором и его Великими Мастерами. А Урс, улыбнувшись, велел секретарю занести Тростинкарса с его подмастерьями и учениками в списки колонистов.

Дорога заняла больше недели. В день проходили примерно по дюжине вёрст, останавливаясь во всех красивых местах и пируя по вечерам либо в приличных тавернах, либо при помощи своих запасов. Расисса использовала каждый подходящий момент для страсти, отрабатывая, пользуясь исключительной физической и мужской силой Урса и своей фантастической гибкостью и координированностью всех мышц, приёмы, жалкий предшественник которых известен в нашем мире как йога Кундалини.

— Главный подарок я преподнесу тебе в последнем слиянии, — сказала она, когда Урс в момент передышки высказал восхищение её искусством. Ликарин догадался, что это будет тантра.

Кисса никогда не пыталась поднять его до тантры, но она и не трактовала его как сексуального слугу. В их отношениях была и страсть, и духовная взаимная симпатия. Урс любил гетеру, а та, скорее, была увлечена им и его преданностью в любви. Тантра могла излечить Урса от страсти, а этого гетере не хотелось: он стал ей одновременно и одним из избранных любовников, и лучшим другом. С ним стало можно быть искренней и в чувствах, и в страсти, и в речах наедине: стена его молчания по отношению к другим каменная. Полная взаимность в отношениях бывает крайне редко. А здесь проглядывались скорее попытки привязать к себе знаменитость, чтобы потом хвастаться силой своего обаяния.

Последняя остановка была около родника "Шмель и лилия", прославленного в истории любви Эссы и принца Клингора. К нему выехал Тор вместе с женой, детьми и тремя Великими мастерами — соавторами в открытиях. Он поблагодарил дворян за охрану гостей, устроил им пирушку на свежем воздухе, и те отправились восвояси. Нельзя сказать, что Тор был в восторге. И приёмы требовали много сил и времени, и опыт предыдущих двух посещений Высокородных был весьма настораживающим. После Алтироссы нанесла визит ещё одна Высокородная. Она не пыталась вызвать Тора, так как понимала: теперь он имеет все основания отклонить вызов и опозорить её. Но охота за её цветником успешно перессорила практически всех молодых дворян окрестностей, а мастеров пришлось тщательно оберегать от неё, что приостановило работы почти на месяц и, когда она наконец-то соизволила отбыть, все вздохнули с облегчением.