Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

Переговоры успеха не принесли. Попытка взять город штурмом тоже не удалась: осадных машин было мало, стены крепки, надежда на раскол в гарнизоне: что откроют ворота — не оправдалась. Темник уль-Муййуль удд-Хусани оказался доблестным командующим: казнил трусов, вдохновил воинов и выгнал горожан помогать им.

Уже месяц стояло войско Йолура под Кунаталом. Он послал отряды занять соседние города и крепости, а император правоверных выдвинул своё охранение. При встрече с отрядами императора йолуровцы в бой не вступали, вежливо разговаривали и договаривались на месте о разграничении зон контроля. В целом Йолур поверил, что после взятия столицы император призовёт его к себе и признает, а потом сам войдёт с ним вместе в Кунатал. Такой поворот не очень радовал воинов армии джихада, ещё немного, и они начнут роптать, а то и разбегаться. А тогда и лояльность соседних бедуинов окажется под вопросом. Но Йолур лишь улыбался в ответ на вопросы Диритича и военачальников.

Монастыри нищенствующих монахов, как и всегда при распрях, хранили нейтралитет. Йолур оказывал им полное почтение, неоднократно приглашая их настоятелей к себе в гости. Заодно он использовал их как посредников при всё время ведшихся переговорах с военачальниками и царедворцами Кунатала. Считалось, что нищенствующие монахи не могут никого склонять к измене, и поэтому, если они соглашались передать слова одной стороны другой, это было допустимо и даже поощрялось, как способ вовремя разрешить конфликт между верными.

В Кунатале тоже не всё было ладно. При инспекции продовольственных складов оказалось, что больше чем три четверти заготовленного продовольствия взявшие подряд купцы уже успели втихомолку распродать, а после начала осады устроили пожары на своих складах, чтобы свалить всё на лазутчиков и предателей. Несколько купцов и бюрократов казнили на главной площади, но снабжение населения пришлось ограничить.

Йолур при первом удобном случае поклялся всеми пророками и Богом Единым настоятелю монастыря уффиев Ат-Таману, что он в случае сдачи города не допустит его разграбления и убийства мирных жителей. Ат-Таман счёл возможным передать эти слова великому визирю и казначею Превосвященника. А дальше те уже сами вошли в сношения с осаждавшими, и, как всегда, оказалось, что редко какая твердыня устоит перед ослом, гружёным золотом.

В безлунную и ненастную ночь на первый день восьмого месяца двое ворот открылись. Пытаясь остановить вторжение, погиб в первые же минуты (говорят, поражённый кинжалом в спину) доблестный комендант Удд-Хусани. Командиры йолуровцев пресекали все попытки ворваться в дома обычных людей, если оттуда не стреляли. А если уж стреляли, вырезали всех, кто был в доме, громогласно оповещая об этом и здесь, и дальше по ходу. Стихийное сопротивление быстро прекратилось. Воинов же вдохновляли, что несметные богатства ждут их во дворце Первосвященника. Туда проникли по открытому предателями потайному ходу, и там уже началась резня и грабежи.

Кончать с собой у Единобожников считалось грехом, тем более для Первосвященника. Но тот не сделал никаких попыток спастись из пламени пожара, а верные ему евнухи-гулямы все до единого пали, обороняя господина или в огне. Смерть Первосвященника несколько опечалила Йолура: лучше было бы победить его в духовном поединке и простить. Но он быстро утешился, тем более что кандидат на местоблюстителя прибыл вместе с армией джихада. Теперь осталось собрать конклав и на правах победившего пророка продиктовать ему имя нового Первосвященника.

Действительно, мирных жителей и их имущество не тронули, лишь наложив на них положенный по обычаям единовременный налог на пир победителей и разместив на постой своих воинов. Вот богатства монастырей потрясли как следует, а монастырь Шакунитов, осмелившийся отказать, был взят, сожжён и разграблен полностью. Предателей, открывших ворота, провели по городу и посадили в подземные кельи на пожизненное покаяние, а их имущество отдали в городскую казну. Всем этим люди были довольны и говорили: "Действительно, светлый пророк пришёл, теперь порядок наведёт и наши души спасёт". Они забыли основное положение обеих религий: спасающий душу свою погубит её, нужно совершенствоваться, идти Путём своим и делать добрые дела. А тем более гибель духовная ждёт надеющихся на спасение силами других.

Мрачным пятном в этот первый радостный месяц победы стала история с темником Аль-Аббулом. Он уже был несколько раз отмечен наградами, а после взятия Кунатала пророк осыпал его драгоценностями, даровал ему селение вблизи столицы и отдал ему в жёны свою наложницу Айли, на которую темник слишком часто бросал жадные взоры, хотя никогда не позволял себе ничего большего или каких-то намёков на просьбу. На самом деле здесь была интрига Агинат. Айли в последнее время стала какой-то мрачной. Формально демонстрировавшая к ней наилучшее отношение старшая жена разговорила наложницу и выяснила, что та беременна и её всё время мутит, из-за чего она чувствует себя скверно. Ситуация требовала немедленных действий. Придя ночью к супругу, Агинат стала, нежно обнимая и лаская его, говорить: