Юрий Ижевчанин - Книга 3. Южный мир [СИ]

— Если, паче чаяния, вас начнут гнать за веру, не проклинайте гонителей и не сопротивляйтесь. Если можете, уйдите, если невозможно, молитесь за гонителей своих и за судей неправедных. Мщение оставьте тем, кто носит сабли. Гибель за веру — величайший подвиг, но излишнее рвение в вашем деле уничтожает все, даже самые великие, заслуги. Помните, что внушить излишнее рвение в благом деле — один из сильнейших и коварнейших методов Князя мира сего. Ваше дело не погибнуть, а просвещать. Вы — как хирург, осторожно снимающий бельмо с больного глаза: одно неверное движение, и человек навсегда искалечен.

— Важнейшей целью вашей является извлечь свет знания из покровов тьмы заблуждений Унылых и принести его правоверным. Но, помимо этой великой заслуги, вы можете достичь и других. Подмастерья, отправляемые на чужбину, получают полные права мастеров. И второй их великой заслугой будет привезти сюда жену, тем самым обратив её к свету. А ещё большей заслугой является, если в беседах с коллегами один на один вы постепенно покажете им свет лучшей веры и принесёте не только знания, но и носителей их. Но страшнейшим грехом, уничтожающим все ваши заслуги, будет, если вы окажетесь неосторожными и дадите повод, а ещё хуже причину, обвинить вас в нарушении принципа "Исповедовать, но не проповедовать". Так что будьте ласковы, не настаивайте на своём, а понемногу вселяйте в души заблуждающихся свет высшей веры и разрушайте их предубеждения о невозможности прямого обращения к Богу Единому.

— И ещё. Если кто из слепых на один глаз прозреет, пусть он произнесёт вначале новый символ веры наедине. Объясните ему, что он должен полностью излить свои сомнения и разрешить их, чтобы иметь право произнести символ веры публично. И пусть он при иноверцах или сомневающихся высказывает свои сомнения, а вы продолжайте убеждать его. И лишь по вашему знаку он должен прилюдно обратиться к Свету Знания. А если кто из иноверцев прозреет, пусть он произнесёт символ веры лишь перед отъездом на землю нашу или уйдя в общину Единобожников, дабы не раздражать зря иноверцев.

Так наставлял своих засланцев Йолур.

Полтора месяца шло войско Йолура к столице Правоверных. Двигались средними переходами, две третьих пути уже шло по землям народов и племён, признавших Йолура, и войско снабжалось из заранее подготовленных магазинов, одновременно пополняя идущий за ним обоз. Без боя вошли на землю "неприятеля", и почти без столкновений двигались дальше. Лишь порою кто-то давал отпор йолуровским фуражирам, после чего на это племя следовал карательный набег и, как правило, присоединение кочевников, почувствовавших силу и решимость противников, к армии Йолура.

Несколько крепостей не захотели признать новый символ веры. Первой из них оказалась Аллария на самой границе "зрячих" и "слепцов": небольшое, но хорошо выстроенное укрепление с сотней гарнизона. Йолур лично, несмотря на опасность, выехал на переговоры с комендантом Эх-Хаджаджем. Вояка, бедно одетый, но с драгоценной саблей и с медальоном за высшую храбрость на груди, счёл позорным оказаться осторожнее и тоже выехал навстречу вождю похода.

Йолур внимательно посмотрел на него. Испытующий взгляд прищуренных глаз выказывал недюжинную волю. Смуглое лицо со шрамами казалось воплощением холодной смелости и безжалостности, доходящей до крайней жестокости. Видно было, что этот человек уже считает, что живёт взаймы у Бога и совершенно не боится смерти — ни своей, ни своих людей и близких. Он приветствовал Йолура как обычного муфтия, но от благословения демонстративно уклонился.

— Доблестный воин, неужели тебе хочется оставаться на стороне тьмы? — произнёс Йолур, сразу же сочтя бесполезным апелляции к возможным жертвам, силе своей армии и слабости гарнизона.

— Свет бывает разный. Я вижу огонь в твоих глазах, но он может быть адским, — непреклонно ответил Хаджадж. — Лучше умереть, чем ввергнуть свою душу и души вверившихся тебе в пасть адскую.

Глаза коменданта тоже вспыхнули отнюдь не добрым огнём.

— Воин, адское пламя жестокости горит в твоей душе, и благодатный свет рассеет его и смоет все тяжкие грехи твои. Я вижу, что ты непреклонно идёшь Путём доблести, но уж очень много зла совершил на своём Пути. У нас в армии ты получишь тысячу, а не жалкий гарнизон, и сможешь продолжать идти своим Путём.

— Если ты мутанабби, лжепророк, то ты мудр. Посланец Кришны не может быть дураком. Нас мало, но крепость в полном порядке, провианта хватит надолго, внутри есть колодец. Гарнизон пойдёт со мной туда, куда я укажу. А ты не убедил меня, и я прикажу сопротивляться до последнего человека, а если вы ворвётесь в крепость, перебить всех жён и детей, чтобы они не стали вашими рабами.