Макс Мах - Турнир

- Я вижу, - ответил лекарке Трис каким-то мертвым, чужим голосом. - Она держится на одной магии, но...

- Но долго так не протянет, - закончила вместо него Серафина.

- Трис... - это слово далось ей с большим трудом, и, наверняка, было тихим, как шепот, но Трис ее услышал.

- Габи!

- Отошли... всех.

- Все вон! - тут же проорал команду Трис. Он был настоящим вождем, и ему ничего не надо было объяснять.

- Я... - начала было Серафина.

- Вон! - повторил Трис.

- Говори, Габи! - сказал он через несколько мгновений, вставая рядом с ее постель на колени. - Не напрягайся, я услышу.

- Источники - народ, - выдохнула тогда Габи.

- Жемчужная женщина - Источник дворца, - добавила, переведя дух и справившись с очередным приступом обессиливающей боли.

- Это она с тобой сделала? - Трис все схватывал на лету.

- Да.

- Но никто, кроме тебя, ее не видел?

- Да.

- Ты, знаешь, за что? - Важный вопрос.

- Спала с Источником... - выдавила она из себя. - Назвала ублюдком. Больше не знаю.

- То есть, или оттого, что ты спала с Источником, или оттого, что ты чей-то ублюдок? Я правильно понял?

- Да.

Ну, вот она и рассказала то главное, что не могла - не имела права, - унести с собой в могилу. Она узнала часть тайны, другие дополнят эти обрывки до целого. Так и формируется тайное знание рода. Однако теперь, когда дело было сделано, Габи решилась на последнюю попытку остаться в живых.

- Отнеси меня... вниз... - попросила она.

- Вниз, к Источнику? - переспросил Трис.

- Да.

- Тогда, держись!

4. Зандер

Случившееся в "девичьих покоях" заставило Зандера по-новому взглянуть сразу на несколько крайне важных для него вещей. Думал он при этом, как всегда, быстро и анализировал факты с беспристрастностью настоящего ученого. И поэтому, наверное, переоценка ценностей, - которая, как говорят, берет у некоторых людей месяцы и годы, - произошла у него практически мгновенно. Род озарения, если можно так выразиться, настоящий инсайт, и при этом инсайт интеллектуальный, а не какой-нибудь там метафизический. Открытий было несколько, и каждое из них требовало дальнейшего исследования и осмысления. Во-первых, Зандер принял, как данность, что обладает некой магической интуицией, в которую прежде никогда не верил. Считал это фантазией и дурью, вроде общения с душами предков, но, тем не менее, что-то же случилось. И что это было, если не интуиция, предзнание, о котором говорят, что оно принципиально невозможно, а то и прорицание, хотя Дара пророчества Зандер прежде за собой не замечал? Однако факты таковы. Он встревожился, когда, прервав разговор на самом интересном месте, Габриэлла Мишильер отправилась "припудрить носик". В тот момент Зандер счел охватившее его чувство обычным разочарованием, но, глядя сейчас из настоящего в прошлое, он осознал, что это было истинным предчувствием беды.

Второй раз странное и ничем не мотивированное ощущение опасности коснулось его сердца буквально через пару минут. И опять, как и прежде, он с готовностью принял самое простое объяснение из возможных: ему просто жаль, что они с Габриэллой не продолжили разговор и не достигли некоторого взаимопонимания, чем бы это ни было на самом деле и куда бы их, в конце концов, ни привело. Однако чуть позже, подвергнув свои ощущения детальному анализу, Зандер пришел к выводу, что, не зная того, что именно происходило тогда в дамской комнате, - этого он, впрочем, так пока и не узнал, - он все-таки уловил отголосок смертельной опасности, угрожавшей Габриэлле Мишильер, и присутствие кого-то - опасного и непостижимого, - кого назвал мысленно " божественной сущностью ". Кто это был или, возможно, что, определить не удалось, но присутствие этого могущественного нечто сомнений не вызывало.

И наконец, последний эпизод. Тревога Зандера, как показали дальнейшие события, была вполне оправданна. Но о том, что Э'Мишильер стоит на пороге смерти, он подумал только тогда, когда, рванув с места, ее черный болид исчез за поворотом. Вот после этого он и позвонил Тристану. В тот момент он еще сомневался в обоснованности своих страхов, и звонок потребовал от него серьезного душевного усилия, но, повесив трубку, Зандер уже знал, что не ошибся, и дела Габриэллы действительно плохи.

Однако было и кое-что еще. Уже, вскочив в свой автомобиль - этот изысканный Альфа Ромео он купил под влиянием все той же Габриэллы Мишильер, - и проносясь с ревом форсированного двигателя сквозь вечерний город к палаццо Коро, Зандер признал очевидное: Габриэлла ему не безразлична, и это был факт, который ему стоило иметь в виду. Раньше он, вообще, полагал, что лишен способности любить. Но, если честно, он о такой возможности просто не думал. Все, что касается женщин и не имеет отношения к натурфилософии, было ему попросту неинтересно. Сейчас же, во время Турнира, он начал интересоваться противоположным полом просто в силу обстоятельств, но даже не подозревал, что одна из этих женщин может вызывать у него настолько большой интерес. Тем не менее, это случилось, и теперь Зандер должен был понять, что ему с этим делать. Однако исследовать характер своих чувств к Габриэлле было сейчас попросту неуместно. Хотя Тристан Мишильер ничего определенного ему по телефону не сказал, сам Зандер был практически уверен, что девушке грозит нешуточная опасность. А, учитывая тот факт, что она являлась боевым магом и коннетаблем крупного клана, он мог предположить, что Габриэлла, по-видимому, вступила в бой с кем-то из богов малого пантеона. Однако такие битвы, как показывает история, в большинстве случаев заканчиваются гибелью смертных, и Зандер боялся, что сейчас смерть от руки бессмертного угрожает именно Габриэлле Э'Мишильер.