Павел Коршунов: Рождение (СИ)

Мужчина вышел из палаты, аккуратно прикрыв дверь. В коридоре его уже ждал главврач медицинского центра имени Н.В. Склифосовского и еще один человек, руки которого не единожды спасали людям жизнь и не в таких ситуациях, знаменитейший на весь мир нейрохирург, физик-биолог и, что главное, один из членов совета директоров корпорации Лайф и давний друг Борислава. Его он успел вызвать еще по дороге в мед-центр.

— Горан Акамирович, ты уж меня извини, — крепко пожал руку нейрохирурга директор техотдела, — что так вот сорвал, но сам понимаешь…

— Ничего, ничего, — коротко взмахнул собеседник ладонью прерывая мужчину. — У каждого из нас есть дети. Ты правильно поступил, позвонив мне. Для начала мне нужна полная медкарта, последние данные диагноста и энцефалограмма мозга.

— Давайте пройдем ко мне в кабинет, — тут же предложил главный врач. — Там есть все документы и оттуда же мы можем следить за состоянием пациента.

Час спустя.

Тяжело вздохнув, Горан не спрашивая разрешения, достал сигареты и закурил. Почуяв дым, тихо загудели вентиляторы системы очистки воздуха.

— Воссоздать тело можно, — начал нейрохирург. — Вариантов несколько. Лучший из них на мой профессиональный взгляд — камера глубокой регенерации. Вот только, Борислав Паулинович, здесь есть одно «но»! Тело твоему сыну мы новое сделаем, да такое, что и не отличишь. А вот что с мозгом делать, я не знаю.

— А что именно там не так и почему это нельзя вылечить?, — директор техотдела все-таки начал нервничать и что бы хоть как-то отвлечься, начал крутить в руках одну из ручек, лежащих на столе.

— Повреждены отделы, отвечающие за двигательные функции, за речевой аппарат, за…, — прервался доктор, закуривая следующую сигарету. — Много там, в общем, чего повреждено. Так что если он придет в сознание и хоть что-то сможет произнести, то его первые слова будут: «Убейте меня». Не жизнь это будет, а сущий ад.

— А он может и не очнуться вовсе?, — зацепился за слово «если» Борислав

— Увы, но да — он в атонической коме.

Собеседник вопросительно поднял бровь и нейрохирург отлично понял не заданный в слух вопрос — откуда техническому директору знать такие медицинские термины.

— Кома третьей степени, — начал объяснять он, — шанс выхода из которой при всем современном развитии медицины, грубо говоря, десять процентов.

Хр-р-рум — разламывается пополам ручка и в руки мужчине впиваются осколки корпуса. Да же не заметив выступившую из ранок кровь, он дрожащей рукой потянулся к раскрытой пачке сигарет. Хотя давно, при рождении сына, обещал тогда еще живой жене больше никогда не курить, и стойко держал свое слово. До этого момента.

— Есть еще один выход…, — произнес Горан Акамирович. — Да, мы не можем вывести его из комы, да у него частично поврежден мозг, но отделы, на которые ложится основная нагрузка при входе в вирт, у него в полном порядке. Так почему бы не попробовать подключить его к системе?

— Ты намекаешь на новые, еще не запущенные в серию капсулы виртуальной реальности, разработку которых мы только закончили? Но там собраны и проверены лишь опытные образцы, запуск в производство только через неделю.

— Не намекаю, Борислав, а прямо тебе об этом говорю, как давнему старому другу. Возьмем первую капсулу из партии, привезем ко мне — в мой центр, доработаем и соединим с камерой регенерации. Чем не выход? Пусть парень живет хотя бы там.

— А он выдержит?, — тихо прошептал седоволосый мужчина

— Ну не прямо же сейчас мы его подключать начнем, — слегка возмутился нейрохирург. — Давай так поступим. Я пока что остаюсь здесь, буду следить за его состоянием, и как только оно станет более стабильным, перевозим ко мне.

— И как скоро нужно будет привезти капсулу?

— Чем быстрее, тем раньше мои люди начнут ее переделывать. Я сегодня же им позвоню, предупрежу обо всем.

— Хорошо, — согласно кивнул Борислав…

Виртуальная реальность давно занимает умы многих людей. И уже не только как игровой мир, а место где можно жить вполне себе полноценной жизнью. Отдыхать от скучной реальности, зарабатывать деньги и вести свои дела. Все это стало доступно благодаря корпорации Лайф, давшей огромный скачек развитию виртуальности. Шлемы давно канули в эпоху и последние пять лет балом правят капсулы полного погружения.

Нориа — игра созданная той же компанией. Изначально разработанная под шлемы и занимающая крайнюю строчку рейтинга из-за множества ошибок и багов и принесшая корпорации только убытки. Но при появлении первой партии капсул она стала единственной и неповторимой игрой, своего рода эксклюзивном, на котором и обкатывались новые технологии погружения. И на удивление всем критикам и игра, и капсула отлично дополняли друг друга. Все те багги и ошибки в новой версии отсутствовали, что оказалось не программными неисправностями при разработке под шлемы. Нет! Это был шаг вперед через пропасть технологий, которые не могли в достаточной мере обработать и воспроизвести созданный мир.