Итиэй Исибуми: Львиное сердце школьного фестиваля

Мне начало казаться, что почерку нужно уделять не меньше времени, чем тренировкам.

Я расписался на кепке и надел ее на голову Лиренкуса. Сделав счастливое лицо, он снял ее, а затем вновь надел.

— Спасибо вам большое! — его мать поблагодарила меня.

Я положил руку на голову Лиренкусу, а затем сказал ему:

— Лиренкус, мужчины не должны плакать. Ты должен стать сильным, чтобы ты мог защищать девушек. Не имеет значения, сколько раз ты упадешь, — всегда продолжай вставать.

Проговорив это, я поднялся и ушел вместе с сотрудником.

Сотрудник сказал мне, сделав смущенное лицо:

— Хёдо-сан. Пожалуйста, воздержитесь от таких поступков. Невозможно справиться со всеми… Так что если вы будете делать исключения, это будет немного…

…Он прав. Я тоже считаю, что поступил необдуманно. Сотрудники тоже стараются изо всех сил и пытаются осуществить мечту каждого, но им приходится раздавать билеты, зная, что все так вот обернется.

Если я буду делать исключения, то предам старания всех сотрудников.

Это… то, что я знал с самого начала. Пусть так, я просто не мог оставить ребенка, плачущего прямо передо мной…

Нет, это моя вина.

— Я извиняюсь. Теперь я буду аккуратней, — я извинился перед сотрудником.

Я на самом деле сожалею о том, что сделал. Услышав это, сотрудник ушел, не сказав ничего.

Я очень сожалею. Но…

— Ты был изумителен, чего и следовало ожидать от моего Исэ, — прозвучал голос Президента.

Когда я обернулся, то увидел ее перед собой.

Она подошла ко мне и погладила по щеке.

— Ты повел себя немного беспечно, но все равно смог защитить мечту этого ребенка.

— Президент…

Президент! Президент понимает меня лучше кого бы то ни было! Лишь это делает меня счастливым. Верно, она действительно самая лучшая женщина из всех, что только есть.

Я был растроган словами той, кто всегда смотрит на меня теплым взглядом. А затем с дальней стороны коридора показалась знакомая женщина.

— Ара? Как ваши дела, Риас, Иссей-сан. Что вы здесь делаете?

Женщина с волосами каштанового цвета, которая выглядит точь-в-точь как Президент!

— О-Окаа-сама! И Миликас! Вы оба пришли?

Вероятно, Президент была шокирована, так как не ожидала, что они придут сюда, поэтому ее голос был взволнованным.

Да, эта женщина, похожая на Президента, не кто иная, как ее мать!

— Сестренка Риас, братец Исэ, мне очень понравилось шоу!

Рядом с ней стоял мальчик с алыми волосами — Миликас-сама. Как и всегда, он выглядит очень энергичным и интеллигентным. И он назвал меня братцем… Я очень польщен!

Затем мать Президента сказала, улыбаясь:

— Да, я хотела хоть раз лично взглянуть на мероприятие, организованное нашей семьей Гремори. Миликас сказал, что тоже хочет посмотреть. Исэ-сан, оно было действительно красочным, не так ли? Мне кажется, это очень интересное шоу.

Ох, так значит, они смотрели его, хах! Хоть я и смущен, но также и счастлив. Дом Гремори владеет франшизой Сисько-дракона.

— Спа-спасибо большое! — выразил я свою благодарность.

Я стараюсь быть вежливым с матерью Президента, но, скорее всего, просто не могу возразить ей. Хотя она и выглядит как красавица.

Мать Президента подошла к нам цокая своими каблуками.

— Токусацу-шоу, основанное на Исэ-сане, будет важным источником поддержания финансового благосостояния Гремори. Оно также стало очень важным для детей подземного мира. Даже сейчас ты окажешь нам неоценимую услугу, если будешь усердно трудиться во благо всего подземного мира, нашего дома и моей дочери, как член Гремори.

— Конечно же, Окаа-сама Президента! Я буду усердно работать с душой «Функотсусайшина 3».

— «Функотсусайшин». Это японское выражение, если я не ошибаюсь. Очень хороший ответ. Чего и следовало ожидать от мужчины, принадлежащего дому Гремори. Но…

С нежным взглядом мама Президента провела пальцем по моей щеке. Лишь такое заставило мое сердце забиться, потому что я чувствую соблазнительность взрослой женщины!

— Называть меня Окаа-самой Президента неприемлемо. Не называй меня так, ты должен звать меня либо «Окаа-сама», либо «Хахауэ».

Снова это, хах. Чего от меня хотят члены семьи Президента?

— Н-но это звучит немного грубо…

— Ты знаешь, тут ничего грубого. Наоборот, если ты продолжишь называть меня так, когда вы двое отправитесь на светские мероприятия, то это будет позором для всего дома Гремори.

Выражение лица матери Президента полностью переменилось, и теперь у нее строгий взгляд.