Купава Огинская: По темной стороне [litres]

– Я же говорил, – самодовольно улыбнулся Делмар, откинув пустое ведро в сторону. Не успев коснуться пола, оно рассыпалось горячими искрами, не оставив после себя ни следа. – Одевайся, нас ждут великие дела.

– Ка-ка-какие еще дела?!

Развалившись в кресле, которое обычно по вечерам занимал Раяр, нашедший какую-то странную, нездоровую прелесть в том, чтобы следить за моими приготовлениями ко сну, Делмар с блаженной улыбкой вытянул длинные ноги.

– Яна, у нас не так много времени. Я уже отправил нарз на кухню, совсем скоро они принесут твой завтрак. Потому что, – особенно выделив последние слова, он значимо поднял указательный палец вверх, – я о тебе забочусь.

– Какой еще завтрак?

И не успела я прийти в себя после жестокой побудки, как меня шокировали новым откровением:

– Ну не могу же я заставлять тебя работать на голодный желудок!

Несколько секунд я просто глупо на него таращилась, совсем ничего не понимая. Работать? Меня? Последний месяц, вплоть до первого снега, выпавшего с неделю назад, я впахивала как никогда. Училась контролировать ту силу, которой меня одарили сектанты, пыталась воспитывать невоспитуемого шадэ и смиренно выслушивала возмущения Раяра, которого моя мохнатая гадость особенно невзлюбила.

Как утверждали книги, самцы шадэ, сделав свое дело, отбывали на свои территории и никогда не участвовали в воспитании потомства. И если меня Капкан еще как-то любил (к своеобразной, чаще травмоопасной любви этого мира я с каждым днем привыкала все больше), то Раяра не принимал категорически.

Возможно, будь Капкан самочкой, все было бы проще, но мой шадэ оказался самцом и делить территорию с хищником не хотел. Отчего, как назло, всегда страдала я. Потому что если за погрызенные сапоги или испорченную рубашку этот мохнатый вредитель отхватывал парочку оплеух, то мне потом несколько часов читали лекцию о том, что животные – это ответственность, их нужно воспитывать и вообще…

– Если ты с ним не справляешься, я готов вернуть его обратно, – смиренно предложил как-то Раяр. Это было лишь однажды, когда посреди ночи я проснулась от того, что мою ногу кто-то нежно жевал.

Собственно, жевал ее шадэ, но совсем не нежно.

От неожиданности я заорала, разбудив Раяра, всполошив мочалок и спугнув шадэ с кровати. Оставив кровавый след на простынях и полу, он забился в свое излюбленное укрытие – под кресло, оставив меня истекать кровью.

В ту ночь я узнала, что слюна у этих гадов обезболивает, а Раяр действительно умеет пугаться.

О том же, что при виде своей крови я падаю в обморок, знала уже давно, и неожиданностью для меня потеря сознания не стала. А для моего кошмара очень даже стала.

И тогда, придя в себя на его руках, пока мочалки, нервно перерыкиваясь, обрабатывали и бинтовали мою ногу, а Раяр с тревогой в голосе звал меня по имени, я невпопад сообщила:

– Назову его Капкан.

Той ночью мне довелось заслушать самую первую в своей жизни двухчасовую лекцию в исполнении Раяра, которая, собственно, и закончилась предложением вернуть шадэ туда, откуда он и был принесен.

Я отказалась, клятвенно заверив, что возьмусь за его воспитание.

Не соврала, взялась. Правда, что-то пока не получалось. Есть меня, конечно, Капкан уже не пытался, но были подозрения, что это все оттого, что Раяр больше не разрешал ему ночевать со мной в одной комнате.

И вот мне тут говорят, что я сейчас пойду работать…

– Делмар, я вообще-то спать хочу, – жалобно протянула я.

Бесчувственного огонька не проняло, уголек у него вместо сердца, вот честное слово. Смерив меня хитрым взглядом, Делмар мастерски скопировал мои интонации:

– А я хочу себе человечку.

– Опять?

– Яна, ну ты же сама говорила, что успела приметить весьма обнадеживающую парочку…

– Да когда это было? – возмутилась я, переступив с ноги на ногу. Ужасно было стоять вот так, в одном одеяле, мокрой и еще туго соображающей, перед довольным хейзаром. – Как я их теперь найду?

– Я верю, что ты их узнаешь, – беспечно отмахнулся от моего возмущения Делмар.

Вернувшиеся с едой мочалки поставили жирную точку в нашем разговоре. С трудом подавив желание докричаться до Раяра и пожаловаться на его неуемного родственника, я молча поплелась в ванную.

Хочет Делмар себе тихого человеческого счастья, я ему его обеспечу. Главное, вспомнить, которая из красоток в меня плюнула…

Недооценила я всей гадской натуры огонька. Вместо того, чтобы собрать всех девушек еще раз и позволить мне просто ткнуть пальчиком в самых бешеных, а потом с чувством выполненного долга вернуться в кроватку и хоть немного поспать, Делмар протащил меня по всей человеческой резервации. Не рискнув повторно воровать девушек, он решил просто показать мне их издали. Чистеньких, опрятненьких, незаплаканных и незапуганных. Улыбающихся.