Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

Увы Лахмен, но план с самого начала поломался. Ниллима заметила амулет ещё до его активации, отследила характер воздействия на себя и на кладовщика, после чего сама аккуратно нейтрализовала чары сексуального возбуждения без вреда для последних. Изъяла улику, выдала взамен указания по подбору экипировки, за которой, собственно, и заходила в хранилище форта.

После чего отправилась к новой целительнице для серьёзного разговора.

В некотором роде Лахмен повезло, потому как до их новой встречи Ниллиме попался Уэрн. В своём раздражении машир не прошла мимо мастера и напрямую поинтересовалась у него, какого Хаоса он подсунул им с Зармом эту ходячую за… гхм… занозу в мягких тканях.

— Понимаешь, — вздохнул харав, подойдя поближе и понизив голос, — я решил дать Лахмен последний шанс… дослушай, прошу тебя! С одной стороны, она действительно знающий целитель и избавляться от неё глупо. С другой стороны, её характер — это нечто невероятное. Поверь, ты ещё и десятой доли не видела того, на что она способна.

— Не видела? А то, что она подсунула мне вот это , чтобы уложить под кладовщика — милая девичья шалость? Так, что ли?!

Уэрн посмотрел на амулет и вздохнул ещё раз, глубже прежнего.

— На фоне трёх спровоцированных ею дуэлей, одна из которых окончилась увечьем, — да, именно шалость и не более.

— Если ты знал это, но…

— Пожалуйста, не кричи. Да, я знал, какую проблему вам скидываю. Также я предупредил Лахмен, чтобы вела себя потише, если она не хочет оказаться привязанной к молодому садоту по ту сторону границы Домов. И понадеялся, что ты сумеешь достучаться до неё…

— То есть ты достучаться не смог?

Тяжкий вздох. Проникновенный взгляд.

— Ниллима, я тебе вот что скажу: если ты ради укрощения этой дряни используешь на ней магию мысли, тебе половина форта в ноги поклонится. А другая просто салютует. Как героине, совершившей внушающий почтение подвиг.

“Это надо понимать так, что все прочие средства Уэрн уже перебрал и ничего от Лахмен не добился, — подумала машир. — Мило”.

— Она что, настолько упряма? — спросила Ниллима вслух. — Или попросту идиотка, если не понимает, что я могу с ней сделать?

— Не удивлюсь, — ещё раз вздохнул мастер, — если не понимает.

— Почему?

— Да потому, что перессорилась фактически со всеми, с кем можно. И даже с кем нельзя. К вам она попала прямиком из-под ареста: по моему приказу она двадцать марог безвылазно сидела в лаборатории и вполне могла ничего не слышать о твоих… подвигах.

— Вот оно что.

— Посмотри на это с другой стороны, — примирительно сказал Уэрн. — Если ты сможешь сделать полезным членом отряда даже Лахмен, никто другой уже не вызовет у тебя затруднений.

— Ну-ну.

Отряд в полном составе отыскался в той самой рощице, которая, кажется, понемногу стала обычным местом для тренировок. Найти его по эху магии труда не составляло. Сарье занимались очередной плановой “обкаткой”, а мишенью на этот раз служил Мугрин. “Обкаткой” называлось упражнение, придуманное Ниллимой. Во время него мишень уходила в глухую оборону, пока нападающие дружно засыпали её (или его) разнородными боевыми чарами.

Примерно так, как это пытались сделать Погонщики.

К моменту появления Ниллимы ветеран-полукровка практически исчерпал возможности сопротивления. Пока Зарм и крутящаяся около командира Лахмен наблюдали, Сорх, Хабо и Онгер, скооперировавшись, уверенно дожимали полукровку, вскрывая последний слой его щита. В принципе, при “обкатке” расклад “трое на одного” мог считаться безнадёжным: только Сорху с его опытом использования нестандартных чар удавалось сдерживать атаки с трёх сторон более-менее долго, да и то ценой полного отказа от контратак.

— О! — сказал Зарм при виде Ниллимы. — Вот кого мы сейчас “обкатаем”.

И понеслось.

Троица Сорх — Хабо — Онгер шустро переключилась на новую мишень. Но моя ученица ещё шустрее активировала щит (тот самый, принёсший победу) и устояла. Более того — успевала опасно огрызаться контрмагией и выпадами Туманной Руки, обозначающими смертельные удары. Когда к забаве подключился Зарм, стало сложно. Когда подключился слегка оклемавшийся Мугрин — не просто сложно, а по-настоящему тяжело. Подстройка защиты под всё новые и новые типы атак вызывала ощущение вязкости и того особенного напряжения, которое знакомо любому переутомившемуся разумному, не спящему третьи сутки. Вот только здесь это напряжение возникло спустя всего-то пару нохх. Таких отчаянно, нестерпимо долгих…