Сергей Михайлов - Беглецы

Разрушители пророчеств

Книга первая

Беглецы

Пролог

Она еще раз проверила лежавшие перед ней предметы, и убедилась, что все они долговечны. Тянуть дальше было нельзя, звуки битвы раздавались уже в лагере - объединенное войско врагов рвалось к её шатру. Женщина склонила голову к пергаменту, копна черных тяжелых волос упала вниз, закрыв безупречно красивое белое лицо с необычными кроваво-красными губами. Даже сейчас, когда она сидела, было видно, что она гораздо выше обычных людей. Несмотря на высокий рост все пропорции тела были абсолютно правильны, словно это не живой человек, а статуя, высеченная из мрамора мастером, пытавшимся изобразить идеал.

Иногда, когда она, при особо сильных взрывах и криках снаружи, отрывалась от письма, можно было увидеть её глаза - однако, простым смертным, лучше было не заглядывать в эти пронзительные черные колодцы. На их дне гнездилась смерть.

Женщина прекратила писать, взяла пергамент и поднесла его к свече, какое-то время она вглядывалась в то, что написала. Было непонятно перечитывает она или просто разглядывает. Наконец, видимо, удовлетворившись увиденным, она положила пергамент к тем предметам, что уже лежали на черной коже, которой был обтянут походный столик. Стол был целиком выточен из бивня огромного животного, водящегося где-то далеко за морями.

Потом взяла со стола нож из стекла, которое подземные огненные боги делают в своих подземельях, и, не задумываясь, полоснула по предплечью левой руки. Кровь сначала закапала, а потом тонкой струйкой потекла на стол.

Женщина быстро подставила под струю странную вазу-кружку с двумя ручками, подождала, когда в сосуде наберется необходимое количество крови, потом произнесла заклинание и провела ладонью правой руки по ране. Кровь сразу остановилась, а порез затянулся. Через секунду от раны не осталось и следа.

Женщина поднялась, пляшущие тени от нескольких свечей выросли и начали кривляться на стенках шатра. Она опять взяла ритуальный нож и повернулась к неосвещенному углу.

- Давайте их сюда, - красивым звучным голосом приказала она.

Два омерзительных создания - гоблины из пещер Запретных Гор - подтащили к женщине сопротивлявшегося, и выкрикивавшего угрозы, малыша-эльфа.

- Смелый мальчик, - равнодушно отметила колдунья. - Вот ты и пригодился.

Она схватила ребенка за длинные локоны и легко взрезала ему горло. Подставила под струю крови свою кружку и немного набрав, оттолкнула переставшее биться тело. Следующей жертвой оказался ребенок-человек, маленькая девочка. Она плакала и просила не убивать её, но это не остановило женщину. Процедура повторилась.

Так же жертвами колдуньи стали еще два ребенка - рвущийся, визжащий маленький орк и девочка-гном. После того как, кружка была наполнена, женщина вернулась к столу. Поочередно она лила смешавшуюся кровь из сосуда на разложенные на коже вещи и сразу выкрикивала заклинание. Сила заклятья была столь сильна, что окружающий мир на мгновения терял очертания, стены становились размытыми, а предметы, политые кровью, на секунду вспыхивали ярким белым пламенем, не приносящим им вреда.

Кровь мгновенно впитывалась, не оставляя никакого следа. Когда все четыре предмета, включая саму кружечку, получили свою порцию колдовства, женщина громко позвала еще кого-то.

На этот раз это не был гоблин, в шатер ввалился запыленный окровавленный Вогал в серебристом доспехе. При появлении огромного воина просторный шатер как будто уменьшился.

- Великая, - начал он. - Надо срочно уходить. Мы не сможем их сдержать. Их слишком много, и с ними наши. Люди из нашего народа.

- Замолчи, Голанд, - не стала слушать его та, кого он назвал Великой. - В этот раз мы никуда не уйдем. Мы будем биться до смерти!

Как ни странно, было видно, что это известие обрадовало Голанда.

- Это будет лучшая битва в нашей жизни! - пророкотал он, и спросил: - Зачем ты звала меня Великая?

- Возьми вот это, - она подала ему кружку и обсидиановый кинжал.

- Зачем мне это? - искренне удивился воин.

- Не спрашивай ни о чем, просто возьми их и сохрани.

- Хорошо, я сделаю это.

- А теперь выйди и жди меня у шатра, скоро мы вступим в битву.

- Слушаюсь, Великая, - он коротко поклонился и вышел.

Оставшись одна, женщина занялась оставшимися двумя вещами. Сначала она взяла пергамент - ни кровь, ни огонь ничего ему не сделали, однако текст на нем был уже совсем не тот, что написала она. Те буквы впитались в тонкую кожу и исчезли, а вместо них проявились другие. Черноволосая красавица, просто вложила пергамент в книгу с подшитыми другими такими же и поставила книгу на походную полку, рядом с другими толстыми фолиантами.