Джордан Ривет - Художница проклятий [litres]

Брайер чувствовала, что картина близится к завершению. Перед тем как нанести последний мазок, она бросила взгляд на Арчера, лежащего на земле. Ему, должно быть, было больно двигаться, но он все равно приподнял голову, чтобы бросить на нее ободряющий взгляд. Арчер кивнул, придавая Брайер сил.

Девушка закрыла глаза и нанесла последний штрих, проведя редким фиолетовым оттенком по закрытым векам. Отчаяние разбилось вдребезги, смытое потоком чистой надежды. Проклятие было снято.

Брайер открыла глаза. В нее летел камень размером с собаку, готовый нанести последний удар. Она вскинула свои покрытые фиолетовым руки, чтобы защитить лицо, и камень остановился у ее ладоней. Он завис на мгновение, задевая испачканную масляной краской кожу, а затем упал.

Брайер потрясенно ахнула. Перемещающее проклятие, должно быть, разрушилось в тот же миг, как коснулось ее кожи. Распутывающее проклятие все еще действовало.

Из темноты в Брайер полетел очередной камень. Она подняла руки, и он тоже остановился. Удивление переполняло девушку. Она никогда не видела ничего подобного.

Отец принялся швырять в нее камень за камнем. Когда проклятые камни касались ее проклятой кожи, они тут же падали на землю и разбивались у ног Брайер. Капельки фиолетовой краски смешивались с редкими каплями дождя и каменной пылью.

Донован пробовал и другие атаки: давление, вспышки огня, кошмары из дыма и страха. Раскрашенная кожа Брайер распутывала каждое проклятие, гасила каждый всплеск магии. Художница не чувствовала ни жара, ни давления, ни ужаса. Нескольких мазков фиолетового оттенка было достаточно, чтобы распутать большинство проклятий. Покрытая редкой краской Брайер была неуязвимой.

Голова девушки закружилась от возможностей, которые открывало перед ней ее новое проклятие, однако ей все еще нужно было остановить атаки отца. Она не была уверена, как долго продлится эффект распутывающей магии, да и дождь становился все сильнее, грозя смыть с нее краску.

Звуки атакующих проклятий были перекрыты криками. Люди Ларка в любой момент могли оказаться здесь. Ноги Брайер дрожали, она едва могла стоять. Девушка понимала, что не сможет сражаться с солдатами и отцом одновременно.

В темноте что-то зашевелилось. Брайер заковыляла вперед, пробираясь сквозь обломки настолько быстро, насколько могла. Особенно большая груда камней была некогда дверным проемом. Притолока более-менее сохранилась вместе с нанесенными на нее остатками мощного барьерного проклятия. Вот откуда летели камни. Должно быть, там и прятался ее отец.

Хромая, Брайер обошла груду камней и обнаружила Донована, стоящего на коленях среди обломков и разнообразных банок с краской. Он поднял на нее взгляд, готовясь нарисовать очередное проклятие. Брайер прочитала в его глазах любопытство и легкий намек на восхищение.

– Замечательно, Илэйна Роза, – сказал он. – Я никогда не слышал, чтобы кто-то проклинал собственную кожу, чтобы распутать проклятия, направленные на него.

Донован изучал узоры, которые она начертала на себе, анализируя их и запоминая. Брайер знала, что он будет разбирать ее открытие мазок за мазком, тестируя различные вариации проклятия вместе с ее матерью. Он любил учиться своему ремеслу больше всего на свете.

– Мы должны изучить это явление как можно более подробно, – нетерпеливо сказал он, как будто бы не сломал своей дочери руку всего несколько минут назад, швыряя в нее проклятые камни.

– Ты сказал, что жалеешь, что мама не убила меня, – сказала Брайер. Ее горло саднило от огромного количества пыли, которое она вдохнула, и ее голос звучал скрипуче и тонко.

Отец нетерпеливо взмахнул кистью.

– Глупости. Ты, естественно, вернешься домой вместе с нами. Мы должны изучить эффекты твоего открытия. Надеюсь, ты помнишь порядок нанесения мазков.

Брайер, моргая, смотрела на него. Фиолетовая краска заливала ей глаза, обжигая, как слезы. Затем она все поняла. Ее отец блефовал, когда говорил, что желает ей смерти. Это было сделано ради проклятия, которое должно было выбить Брайер из колеи и отвлечь ее внимание.

– Стой спокойно и позволь мне наложить на тебя еще несколько проклятий, – сказал отец, открывая банку с кармином. – Ты что-нибудь чувствуешь? Мне бы очень хотелось знать, как долго длится этот эффект. Давай попробуем на тебе проклятие сожжения.

– Прекрати, – сказала Брайер.

Отец поднял на нее взгляд.

– Я не буду вместе с вами работать.