Пальмира Керлис - Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться

– Вам понравится, – прохрипела я, – заговор на заговоре и заговором погоняет.

Нормально пересказать услышанное от великого создателя миров не смогла. В голове перекатывались колючие шары, горло сводило спазмами рваных вдохов. Дарен беспрерывно колдовал целительско-ментальные заклинания, которые не особо помогали. Я хныкала, подавляя желание проклясть и его, и Шелана, и собственный героизм. Жаловалась, требовала каких-нибудь спасительных таблеток или вообще меня вырубить. Нет, все-таки я совершенно не умею терпеть боль… К счастью, она постепенно отступала, в глазах рябило все меньше. Чувствовала себя разбитой старой тележкой, но были и плюсы. Когда вокруг тебя бегают два главных красавца университета и приносят то подушку, то воды, то ласково гладят по плечу, это приятно. Главное – не думать, насколько жалкий у меня вид…

На второй или третий час наконец отпустило, и я довольно связно изложила разговор с Шеланом. Если бы еще не шмыгала носом и не давилась всхлипами при этом… Кеннет растерянно хмурился, Дарен выслушал, затаив дыхание, затем протянул:

– Дела… А как он выглядел?

– На сегодня рассказ окончен, пусть отдыхает, – отрезал Кеннет. – Еще раз без предупреждения такое устроишь, больше к ней не подойдешь.

Дарен высказал ему кое-что вопиюще непечатное, однако на меня посмотрел виновато и с беспокойством. Да уж, растеклась обморочно по дивану, без слез не взглянешь.

– О последствиях я знала, – выдавила я вымученную, но все же искреннюю улыбку. Покосилась на сферу, точнее на то, что от нее осталось. Почерневший, неровный кусок оплавленного стекла. До свидания, достояние Саталов. Нет, решительно хватит ныть. Я подобрала сопли и выговорила ровно: – У всего своя цена. Оно того стоило.

Я видела самого Шелана, говорила с ним! Убеждена, Дарен бы многое отдал, чтобы на моем месте оказаться. Многие бы отдали. Головная боль – посильная расплата за предупреждение о том, чего мне опасаться в будущем. Да и, вероятно, не столь отдаленное то будущее.

– Возможная война – это, конечно, серьезно, – признал Кеннет. – Мы не рассматривали все так глобально, а зря.

– Пятьсот лет назад расклад был иной, – припомнил Дарен слова предка. – Теперь любой магический мир способен защититься. Винар давно не туристический заповедник, а Эсмир далеко не то место, откуда жители смыться пытаются всеми правдами и неправдами. Никому открытый конфликт не провернуть. Альянс бдит, Совет высших магов, Легион.

– Методы изменились, – согласился Кеннет. – Владыка и то не рискнул в Гард лезть, пользовался их кланами и плодами стараний фанатиков.

Переключились на обсуждения любимых заговоров… Хорошо. Наверное, не подерутся.

– Алену представили межмировой комиссии, – Дарен поджал губы, – да и после она светилась немало. Всем могущественным людям известно, что создательница существует и она – ключ к управлению Междумирьем и источником. Повод переживать есть.

– Есть, – мрачно констатировал Кеннет, – и это без Шелана очевидно было. Зато стоит задуматься насчет угрозы уничтожения Междумирья из-за того, что источник нашли. Однажды мир вокруг него уже разрушили. А предупреждали Шелана некие радеющие за равновесие. Внимание, вопрос на миллион: кто бы это мог быть?

– Орден Равновесия, – пробормотала я, хотя вопрос вряд ли озвученного ответа требовал, – и они на создателей веками зуб точат.

– Эмилия позволила тебе починить купол и спасти Междумирье, – покачал головой Дарен. – Но, сдается мне, они избавлялись от создателей не оттого, что те могли хаос устроить. Ордену что-то известно, побеседую с ней вновь.

– Вперед, – издевательски благословили его. – Займись любимой болтовней, меньше ущерба будет, чем наивных дев до обморока доводить.

– Недооцениваешь ты силу «болтовни», Дэлман. Попробуй письменно, научили же хоть чему-то в Легионе за два месяца, а не только крушить без разбору.

Ну начинается… Я потянула Кеннета за рукав и попросила:

– Забери меня домой, спать ужасно хочется. Мне получше, портал выдержу.

Просьбу исполнили незамедлительно, через минуту оказалась в постели, а вскоре – в блаженном сне. Наутро от головной боли и следа не осталось. Чувствовала себя отлично – значит, и на учебу отправиться можно. Тем более что первым в расписании шел практикум по зельям, практически единственное, где магия не нужна.

В лаборатории я привычно подсела за стол к Мэй и пополнила словарный запас сотней хвалебных эпитетов применимо к некоему парню с зубодробительным именем. Сначала и не сообразила, о ком речь… Нет уж, буду и дальше его «Ромео» называть, не сломаю язык и мозг. Она охала, ахала и спрашивала, как бы его утешить. А то так страдает, так страдает. Думаю, уже оклемался! Ответить мне не довелось. Вошел зельевик и с порога сказал: