Сергей Светов: Драконий ад

сниже

», — улыбнулся дракон, который был рад, что сегодня мне лучше, и пик болезни миновал.

«Если бы я не запустил воздушного змея в тот злополучный день», — сказал я. Дракон зашевелился и угрюмо проворчал, что тогда он тоже был раздосадован выбором человека для своей бесценной души. Но ад — есть ад. И приходится терпеть. Только он в недоумении, какие у меня к нему претензии?

«Если бы не пошел дождь и змей не намок и не упал на провода...» — я проверял системы самолета и думал о том, что бы случилось, если бы в день рождения, когда мне исполнилось десять лет, отец не подарил бы мне большого воздушного змея. Змей был упакован в красивую коробку, на которой китайскими иероглифами было написано изречение Конфуция. Жаль, что она потерялась, и я так и не узнал, какая мудрость заключалась в черточках китайского письма.

« Раругги

, увы, не знают китайского, хотя им очень приятно, что полтора миллиарда человек поклоняется драконам», — сказал он и продолжил медитировать, готовясь к полету.

«Теперь уже меньше, да и какая вам разница. Все равно у китайцев свои драконы», — ответил я и, закончив проверку, закрыл фонарь, который тут же запотел изнутри. «Хотя жалко их. Радиоактивные осадки и ядерная зима в Северном полушарии. Ты же сам видел последствия бомбардировок, когда мы пролетали над песками Гоби и Тибетом. Остались только маленькие поселения вдали от пятен радиации».

«Все так же, как и везде», — дракон влился в корпус истребителя, и воздух завибрировал под крыльями с облезшей краской, бывшей когда-то небесно-стального цвета.

Упадок и запустение. Бородатый мох на покосившихся стволах мертвых деревьев. Черный пепел, не дающий траве взойти. Чахлые кустики изуродованной мутациями растительности. Это все — наша земля. Высохшие болота с хрустящей коркой замерзшей грязи. Пустые русла рек. Изъеденные оползнями берега озер. Это наша родина. Я стиснул зубы, чтобы стало больно кровоточащим деснам. Дракон не проронил больше ни слова и вознес нас над пустыней драконьего ада в холодное осеннее небо.

***

Люди никогда не видят того, что они должны видеть, потому что они хотят на все смотреть глазами, и забывают о том, что надо наблюдать за миром душой. Пусть даже она наполовину — душа дракона. Как говорится — одна душа хорошо, а две — лучше. Лишь бы они жили в мире и согласии. У нас с драконом это получалось не всегда. Что же говорить о многоглавых драконах древности, появление которых видимо было связано с тем, что в одну человеческую душу отбывать срок в аду вселялось несколько драконов. Беднягу можно было только пожалеть. Я иногда не мог справиться и с одним драконом. Уж очень драконы своеобразные существа, много в них хорошего, но и дурного хватает, впрочем, как и в людях. Яблоко от елки недалеко падает, если я в точности вспомнил поговорку.

Дракон, спросил меня, правильно ли мы летим. Я сверился с показаниями приборов, вгляделся в местность, на бешеной скорости проносящуюся под крыльями, и попросил его подняться чуть выше, чтобы найти следующий ориентир. Полет на сверхмалой высоте, в десяти метрах над верхушками сосен, был доступен только дракону да крылатым ракетам. В начале войны мы занимались тем, что отлавливали этих короткокрылых уродцев, нашпигованных автоматикой, и заворачивали их обратно на нулевую точку траектории. Затем некоторое время сопровождали и наблюдали издали, как исчезают в море огня корабли, пусковые установки и бомбардировщики противника, такие заносчивые и с виду неприступные, но такие глупые в своей напыщенности и надменности.

Мы летели, невидимые для радаров и спутников, на малой высоте и мир сливался в серую мелькающую темными пятнами поверхность, на которой иногда сверкали зеркала озер. Но для того, чтобы осмотреться, нам время от времени надо было взлетать чуть выше холмов, и в эти моменты самое главное было не попасть в зону действия радаров противовоздушной обороны, которые расставили, словно капканы, специально на нас. Гордости я от этого не испытывал. Только усталость и рефлекторное омерзение от боязни врага быть уничтоженным и умереть от моих слабых атак, которые словно укусы таежного комара были болезненны, но не наносили сколько-нибудь серьезного ущерба. Запасы ракет и бомб, которые я нашел на заброшенном складе, уже почти истощились. Дракон ворчал, когда я, готовясь к очередному рейду, нагружал самолет без меры. Но и он не так давно заметил, что наша война одного против всех скоро закончится. Нам надо искать другую базу, и вряд ли мы найдем ее, потому что разведка противника наверняка уже прочесала каждый километр захваченной территории. Я не верил этому. Мне нужно было отыскать оружие возмездия. И я должен был найти его, во что бы то ни стало. Дело оставалось за малым. Узнать где оно хранится и почему до сих пор не использовано.