Диана Хант - Вивьен. Свет дракона

– Вы задержались, домни Джорджеску! Не самое удачное качество для секретаря.

Вивьен сжала зубы, чтобы не высказать вслух всё, что думает.

О том, как вернулась на родину, как узнала из свежих газет, что королеве срочно потребовался личный секретарь, как добиралась во дворец её императорского величества, Алисы-Ингеборги III, Королевы Драконов… Как, добравшись, познакомилась с очень, просто невероятно милой фрекен, или, как обращаются к незамужней девушке здесь, в Гаэлии, домни Рахайан. Впрочем, сама домни представилась «просто Рамоной».

Эта самая «просто Рамона» и заперла Вивьен в уборной буквально за несколько минут собеседования. Причём воспользовалась не бытовым заклинанием (Вивьен сдуру призналась, что её вторая специальность – маг-нейтрализатор), а самым обычным, тривиальным засовом. Тяжёлым, между прочим.

Поэтому попытки выбраться и заняли у Вивьен минут двадцать. Как назло, Рамона, которая ориентировалась во дворце лучше, чем бедуин в пустыне, заманила Вивьен в пустующее крыло и на помощь рассчитывать не приходилось.

И всё же вот она! С на бегу приглаженными волосами и оправленным платьем (пришлось протискиваться через узкую щель, потому что ещё и дверь заклинило) стоит перед камергером, графом Альбертом Попеску, важным и надутым, как индюк, с видом проштрафившейся школьницы, а он строит кислые мины и заверяет, что слишком поздно. Ну уж нет! Ей н у ж н о это место. Нужно!

– Уверена, дом Попеску, собеседование моей предшественницы ещё не окончено. И эти девушки в коридоре… Они, как видимо, ещё не имели чести беседовать с её величеством. Собеседование началось пять минут назад, я не спорю, но ведь не имеет большого значения, что я пришла спустя несколько минут после начала.

Вивьен преданно ела камергера глазами, старательно хлопала ресницами и заученно улыбалась. Хотя руки так и чесались всадить напыщенному бюрократу невидимую магическую иголку в мягкий бок. Глядишь, был бы посговорчивее.

Подумав так, сама Вивьен тут же устыдилась таких мыслей. Вот что происходит, когда у тебя прямо-таки жизненно-важная причина, чтобы заполучить место во дворце!

– Что ж, домни, вы, похоже, умеете убеждать. Не вижу, как это качество пригодится на службе Её величества, но, пожалуй, сделаю исключение ради такой милой домнишоары (о! домнишоара! кажется, она перегнула с улыбками и хлопаньем ресницами…) и допущу вас к собеседованию, – важно прогудел камергер, не подозревающий, какой страшной участи только что избежал. – Но, – он строго указал пальцем на потолок, – вы идёте последней.

– Спасибо, дом! – воскликнула Вивьен, которая уж и не чаяла пробить эти бюрократические шоры.

Она скромно засеменила за графом Попеску и заняла своё место среди других девушек

– Ещё одна, – пробурчали слева.

– Мёдом им всем здесь намазано, ага…

Вивьен вспыхнула от такой откровенной грубости.

– Эта домни пойдёт последней, – сообщил камергер и важно поправил пенсне.

Вивьен было видно, что зрение у графа Попеску отличное, пенсне – дань солидности.

Она пожала плечами. Последней, так последней.

– Успокойтесь, домни, – хорошо поставленным голосом одёрнула других девушек ещё одна. Она выделялась на общем фоне, как выделяется лебедь в стае уток. Стройная блондинка с высоким замысловатым пучком и тонкими чертами лица. Такую внешность принято считать невзрачной: черты лица девушки слишком мелкие и какие-то острые, в Пансионе её наверняка прозвали бы Колючкой, или, скажем, Иглой. Но в девушке чувствовалась какая-то внутренняя сила, достоинство, благородное происхождение. Такую увидишь в толпе и не забудешь. – Моя милая сестрица особым терпением никогда не отличалась. А значит, примет решение задолго до этой милой домни. Если до неё вообще очередь дойдёт.

Остальные девушки одобрительно зафыркали, демонстративно не замечая Вивьен и зашептались. Время от времени до Вивьен долетали шепотки, что новая домни им не соперница, слишком уж маленькая ростом и напоминает ребёнка. При этом, как сама она увидела истинным зрением, на претендентках было столько косметики, даже грима, что черты лица и подлинный тон кожи девушек еле-еле угадывался, а волосы у всех, как у одной были гладко прилизаны. Но если блондинке, которая назвала королеву сестрой такая причёска очень шла, то остальных она просто уродовала. Впрочем, девушки, кажется, именно такого эффекта и добивались. Словно все, как одна хотели выглядеть незаметными, невзрачными. Все, кроме блондинки.