Анна Бахтиярова - Дух лунной башни

Я усмехнулась. Всё-то она знает! Шпионка хвостатая!

И все же не покидало ощущение, что я сплю. Или брежу.

— Значит, вот почему вы встречались с директором Бриттом. Просили разрешение находиться в замке.

Герцогиня презрительно скривилась.

— Разрешение? С какой стати? Я лишь поставила достопочтенного мэтра перед фактом моего присутствия в Гвендарлин. Сделала ему одолжение.

Я едва удержалась от желания закатить глаза.

— А если бы Брит запретил. Нужна же гостевая печать…

— Мне — не нужна, — перебила госпожа с усмешкой на тонких губах. — Я могу попасть в колледж в любое удобное время. Я — потомок Милинды Ван-се-Дорн. Существовал в Многоцветье такой знаменитый и влиятельный род много веков назад. Милинда и ее сестра-погодка были последними носителями фамилии. А из потомков сестер остались лишь я, Эмилио и Элиас. Обоим моим сыновьям тоже не требуются печати. Но они их носят, чтобы не привлекать внимания к нашей семейной особенности.

— Но… но… но…

У меня ум в буквальном смысле заходил за разум.

— Дело в крови, — пояснила ее сиятельство весело. — Сама по себе Милинда не играет роли для истории. Она была дамой не выдающейся и достопочтенной до скуки. А вот младшая сестра… Её звали Гвенда. Она вышла замуж за Дарлина Ван-се-Рмуна и основала вместе с ним этот колледж.

— Ох… То есть, вы трое…

— Кровные родственники основательницы, — закончила госпожа.

Я вздрогнула и чуть не съехала с дивана. Жуткая догадка пронзила молнией.

— А злые силы не могли… э-э-э… заинтересоваться Маргаритой из-за родства с Гвендой?

— Вряд ли, — протянула герцогиня монотонно, но я вдруг ощутила ее усталость и горечь. — Тебя-то выбрали не по этой причине. Кто бы ни прятался под маской шута на нашем карнавале, он точно не родственник Гвенды Ван-се-Рмун. Они все учтены и давно мертвы.

Это был мастерский укол. Госпожа не сказала ничего обидного, однако указала мое место.

В другой момент я бы стушевалась. Но Виктория Ван-се-Росса мне задолжала. За годы притворства!

— Значит, вы сдаетесь? — спросила я жестко. — Вернетесь домой и оставите дочь в башне? Вы и в битве не особо помогали. Что могла сделать «кошка»?!

Я ожидала бури. Пощечины. Грубых слов. Но госпожа лишь с любопытством взглянула сквозь ресницы. Неужели, ей, правда, нравилась моя неуместная спесь?

— В истинном обличье от меня бы было мало пользы. После обращения я беззащитна. Требуется время, чтобы сила мага восстановилась. Пришлось пользоваться когтями и зубами. А для Марго я хочу две вещи: справедливости и свободы. Но ей моя помощь не нужна. Ты сама видела, какие «очаровательные» у нас отношения. О! Не думай плохо о моей дочери. Я заслужила ее гнев. Самые страшные ошибки родители совершают, прикрываясь благими намерениями во имя счастья детей. Я не исключение. Надеюсь, однажды Марго сумеет если не простить, то хотя бы перестать меня ненавидеть, — герцогиня Виктория помолчала, разглядывая собственные длинные пальцы, а потом добавила другим тоном — деловым и почти беспечным. — Без помощи Марго не останется. Здесь Эмилио. И его несостоявшаяся жена. Они не остановятся. Чем бы для них всё не закончилось.

Мне вспомнилась картина, увиденная глазами Урсула: Летисия Дитрих, прижатая к стене, руки Эмилио на ее бедрах, жадный поцелуй. Сколько бы эти двое ни сторонились друг друга, искры былого пламени не погасли.

— Почему они расстались? — спросила я. Не удержалась.

Госпожа печально развела руками.

— Потому что мой старший сын — идиот. Разрушил и свою жизнь, и Летисии. Я не знаю, кого он не может простить: ее или себя. Думаю, сам до конца не понимает. Когда погибла Марго, Эмилио уже закончил учебу. Но остался в Гвендарлин. Еще не мэтром, а воспитателем и помощником педагогов. Охранял сестру. Вместе с невестой охранял. Но в ту роковую ночь Летисии не было в спальне. Они с Эмилио упорхнули на тайное свидание. Марго спала под действием снотворного — работы лучшей подруги. Но случилось непредвиденное. В тот раз — единственный раз за всё время — Летисия перепутала дозировку ингредиентов. Марго проснулась и… итог ты знаешь.

Я закрыла лицо ладонями. Как несправедливо! Как глупо!

— Неужели, он не может простить? — всплеснула я руками, впервые пожалев Дитрих. — Спустя столько лет? Ведь они могли бы… могли…

— Да, могли бы, — согласилась госпожа, тяжело вздохнув. — И сейчас не поздно. Но Эмилио нравится страдать. У моих деток талант — усложнять себе жизнь. Что у старшенького, что у покойной дочки. Младшенький тоже скоро преподнесет сюрприз. Я следила за ним. Он делает вид, что воротит нос от девочки из желтых. Но это мальчишеская бравада. Рашель Фаули уже в его мыслях. Вряд ли история кончится добром. Но вмешиваться я не стану. Не повторю ту же ошибку, что и с Марго. Это жизнь Элиаса. Пусть набивает собственные шишки.