Анна Бахтиярова - Чёрные зеркала

Надежды не оправдались. Стоило взглянуть на сад при свете луны, как пришло подзабытое за последний год воспоминание. Я, как наяву, увидела этот же пейзаж в другую ночь. В ночь свидания со Свеном Фаули. Точнее, с наколдованным им медведем. Я мало что помнила о зловещем событии. Сознание защищалось, оставив лишь размытый образ зверя с поднятой для удара лапой. О произошедшем рассказали другие. И то в общих чертах. Деталей не знал никто, ведь, когда ожившее чучело с грохотом рухнуло на землю, рядом никого не было. Только я и фальшивый медведь.

Но сегодня… сегодня под влиянием ассоциаций память откликнулась. Я снова увидела мохнатого противника и его когти, способные распороть меня, как тряпичную куклу. Вспомнилась и ярость в черных глазах, а затем… о, боги… я вспомнила пришедшую ей на смену боль. Зверь корчился у моих ног — поверженный, жалкий, опутанный чем-то серым, похожим на призрачную сеть. Но откуда она взялась?! Ответ напрашивался сам собой: я ее наколдовала. Но как?!

— Не спится, леди Лилит?

Я подпрыгнула и не рассчитала с приземлением. Угодила в розовый куст, поранив кисть шипами-защитниками.

— У вас новое любимое развлечение — заставать меня врасплох? — поинтересовалась я сердито у целителя Маркуса, которому, вероятно, тоже не помешал бы чай Габриэлы.

Он не отреагировал на грубость.

— Давайте посмотрю руку, — предложил примирительно.

Но я спрятала ее за спиной.

— Не стоит. Так заживёт.

— Но ведь больно.

— Ни капельки. Я не сахарная. И не герцогский отпрыск, с коими вы привыкли возиться.

На располагающем лице появилась загадочная улыбка.

— Разве? — спросил целитель лукаво. — А, по-моему, как раз герцогский.

Ноги попытались подкоситься, но я им не позволила.

— Почему вы так решили? — спросила холодно.

— Ну… — он изобразил глубокую задумчивость, играя со мной, как кошка с мышью. — Может, потому что помог вам появиться на свет, леди Лилит. В этом самом замке.

— Я не понимаю…

— Вы поразительно похожи на мать, хотя и не во всем. Ходите и говорите иначе. Словно в любой момент готовы обороняться. Причем, кулаками. Я всегда подозревал, что вы живы. Сомневался, что младенец, родившийся совершенно здоровым, внезапно отправился в мир иной. Но с герцогиней Викторией не принято спорить. Хотя именно это вы и делаете, что является очередным доказательством вашего происхождения. Как и вашей осведомленности.

Мысли неслись в голове с сумасшедшей скоростью. В чем смысл этого разговора? Провокация? Но целитель — не идиот, чтобы гневить герцогское семейство, особенно Её светлость. Набивается мне в друзья? Нет, глупый способ.

— К тому же, у вас дар Ван-се-Росса, тот, что передается по женской линии, — продолжил Маркус, не замечая моего ошеломления. — Связь с котами неизменна, но проявляется по-разному. О, да, я в курсе тайны герцогини Виктории. Иногда она ранится во время особенных прогулок. А лечить гораздо проще кошку, нежели магиню.

— Маргарита не умела превращаться, — не удержалась я от замечания, хотя и не собиралась ни о чем спрашивать. Да и упоминать Марго не положено.

Маркус глянул хмуро. Не из-за разговора о самоубийце. Ему не пришлось по душе, что я называю настоящую мать по имени. Странная реакция. Чего он, собственно, ждал? У меня есть мать. По крайней мере, я надеюсь, что всё еще есть.

— Не умела. У герцогини Виктории редчайшее проявление семейного дара. Марго досталось то же умение, что и Гвенде Ван-се-Рмун. Основательница управляла всеми птицами вокруг, а Марго — котами. Могла отдавать приказы, видеть их глазами, следить за происходящим во всех поселках герцогства. Однако никогда не использовала способности во зло. Благородство было еще одним ее даром.

— Похоже, Маргарита вам очень нравилась.

Я не вкладывала в это слово ничего «такого», но глаза Маркуса вспыхнули.

— Не в том смысле, что вы подумали, леди Лилит. Они мне оба нравились: и сестра, и брат.

Старший брат. Младший — другой. Избалованный. В Марго был свет. Она не заслужила такой смерти. Как и ее последствий.

— Не заслужила, — пробормотала я, гадая, имел ли Маркус в виду только клеймо самоубийцы и забвение. Или же речь еще и об отношении единственной дочери.

Впрочем, какая разница? Мне нечего стыдиться.

— Вы так легко разложили всё по полочкам — факты, доказывающие, что я — Ван-се-Росса, — проговорила я беспечно, нарочно переводя тему. — И всё же вы первый, кто заметил внешнее сходство с Маргаритой. А ведь я работала в замке прошлым летом.