Анна Бахтиярова - Месть Осени

Ба-бах!

В коридоре грохнуло так, что заложило уши. Потолок обрушился, не иначе. Мари вскочила из-за стола и кинулась к выходу, но Витт ловко поймал ее на полпути, схватив за локоть.

— Сначала я, — объявил он жестко. — Ни к чему рисковать.

В первый миг стихийница опешила. Забота? Какая прелесть.

— Прошу, — опомнившись, Мари сделала приглашающий жест рукой. Пусть идет, коли хочется. Он парень, конечно. Но магическая сила на ее стороне.

Старший секретарь остановился возле двери, прислушался. После умопомрачительного грохота коридор поглотила тишина. Ни единого звука. Это тайная Принцесса знала наверняка. Благодаря особому слуху.

Витт коснулся дверной ручки и охнул.

— Ледяная, — сообщил деловито. — Того гляди пальцы примерзнут.

Он принялся плести узор исправления. Слишком медленно, на взгляд Мари. Она бы справилась быстрее. Но надо отдать парню должное. Он действовал аккуратно и точно, не допустив ни единой помарки. А ведь сложное плетение. Это ей оно давалось легко, учитывая частую практику.

— Готово.

Витт осторожно потянул дверь. Хорошо, что она открывалась внутрь. Наружу бы не получилось. Пол покрылся льдом. Точнее, огромным пластом льда — почти по колено! Местами он потрескался и крошился.

— Лёд упал с потолка? — спросил Витт, сам не веря собственной теории.

Но именно так всё и выглядело. Он не примерз к полу, а лежал глыбой. Сверху — с узорчатого белоснежного потолка падали капли. Ударялись о лед и разлетались брызгами.

— Даже предположить не рискну, что стряслось на шестнадцатом этаже, — протянула Мари, отмечая в уме, что отец живет на восемнадцатом, а вот дражайшая бабуля…

— Небо! Это этаж Королевы-матери! — сообразил Витт и взобрался на крошащуюся ледяную глыбу. — Я туда. А ты оставайся здесь.

— Еще чего! Я высшая стихийница. Могу за себя постоять. А помощь лишней не будет.

Витт подарил испепеляющий взгляд, но не возразил. Он имел право отдавать Мари распоряжения по работе. Однако катастрофа на этаже старой перечницы выходила за рамки совместных обязанностей.

Наверху картина встретила впечатляющая. Шестнадцатый этаж замерз. В самом прямом смысле. Пол, стены и даже потолок исчезли под плотным слоем льда. Будто и не было здесь никогда ни картин, ни ковров, ни кадок с цветами. Остался лишь белый цвет, поглотив все остальные. А еще, казалось, и саму жизнь.

— Где стражники? — спросила Мари. Шепотом, будто громкий голос мог кого-то спугнуть. Или… разбудить.

— Надеюсь, не превратились в ледяные статуи, — проговорил Витт напряженно.

Он волновался, но исключительно за чужие жизни. Не за свою.

Королевские секретари шли настолько быстро, насколько позволял лед под ногами. Прислушивались в надежде получить подтверждение, что на этаже остался кто-то живой. Но ничего. Ни единого звука. Ни намека на чье-то присутствие. Мари понимала, что сотворить весь этот ужас способен только высший стихийник. А из высших здесь одна паучиха. Не заморозила же она и себя вместе со всем этажом, в самом деле! Впрочем, об этом Мари старалась не думать. Потому что не знала, что почувствует, если бабка погибнет. Боялась не почувствовать ничего…

А если это не паучиха? Вспомнилась человеческая женщина из низов. Мёртвая, замороженная изнутри. Вдруг случившееся здесь — это второе действия «спектакля»?

— Сначала я, — объявил Витт, когда они добрались до покоев Северины.

Сразу войти не получилось. Плести узор исправления пришлось вдвоем, чтобы разморозить двери. А внутри… внутри ждал сюрприз. В зале, который Её Величество использовала для встреч с музыкантами или актерами, встретила… она сама. Собственной персоной. «Замурованная». Стучала яростно по ледяной стене, выросшей до самого потолка, и кричала. Беззвучно кричала, ибо стена не позволяла секретарям услышать голос Ее паучиного Величества.

— Ну, дела… — протянула Мари.

Прямо-таки бабочка за стеклом. Хотя нет, не бабочка. Шершень! Большой и толстый!

— Не стой, Ситэрра! — возмутился Витт. — Помогай!

— Угу, — Мари без особой охоты подняла руки. Будь ее воля, оставила бы бабулю взаперти на пару дней.

Понадобилось минут десять, чтобы уничтожить плотную преграду. Витт нервничал и несколько раз ошибался с узором. Мари его понимала. Это она перестала бояться старую мегеру. Знала, Инэй не даст в обиду. А для Витта она — Повелительница, способная стереть в порошок. Раньше Мари и сама вряд ли бы сплела правильный узор с первого раза. Это непросто, когда на тебя глядят с неконтролируемой яростью.