Мария Гуцол - Три вороньих королевы [СИ]

Джил едва удержалась, чтобы не хлопнуть себя по лбу. Ну конечно. Байль, охотники на фей и похищенные дети. Было что-то в газете, которую раньше покупал отец. Джил потом использовала ее для того, чтобы делать лекала для чертежей. Ей тогда было четырнадцать, что ли.

— Видишь, — госпожа Ворона пожала плечами, черные перья накидки шевельнулись. — Ты вспомнила.

— Байль далеко, — вздохнула Джил.

— Раньше Граница была открыта не только в Байле. И мне очень интересно, как так вышло, что ты пришла сюда из Слай-Дерро, где давно нет прохода.

Какое-то время дальше они шли в молчании. Перешли на другую сторону ручья. Госпожа Ворона подобрала тяжелые бархатные юбки и легко перескочила через узкую ленту воды, не замочив босых ног, Джил едва не поскользнулась на мокрых камнях.

— Осторожно, — сказала ей женщина. — Эта вода опасна.

Все больше она напоминала Джил злую волшебницу из сказки. Девушка даже вспомнила, что когда-то тетя Сьюзен, та самая, к которой так не хотел Дилан, читала им из большой старой книги разные истории, и там было что-то про птиц, которые похищали детей для своего короля. Она поежилась. Подумала, что нужно все-таки попробовать отстать от госпожи Вороны, которая шла вперед, не оглядываясь.

Джил замедлила шаг. Проводница сказала, даже не посмотрев в сторону девушки:

— Мы можем остановиться, если ты устала.

Ей осталось только кивнуть.

Они расположились на отдых у корней могучей сосны. Джил достала из рюкзака остатки воды и еще один батончик. Госпожа Ворона смотрела на нее с любопытством, но не сказала ни слова. Потом она встала и отошла, одна из круживших в воздухе птиц опустилась на ее вытянутую руку, и девушке показалось что между ними происходит безмолвный разговор.

Джил торопливо дожевала остаток батончика и сунула обертку в хвою. Может быть, кто-то найдет. Если люди здесь такая большая редкость, то и обертки от сладостей тоже. Чем дальше, чем меньше доверия вызывала у Джил статная рыжеволосая женщина в черной накидке из перьев.

Госпожа Ворона махнула ей рукой:

— Пора.

Джил нехотя встала с земли. Может, она зря придумывает себе всякое. Ей уже объяснили, где она, и, к ее сожалению, это походило на правду. Каждый раз, когда Джил начинало казаться, что ее разыгрывают, ей хватало одного взгляда на скалы вокруг и на чужое серое небо.

Вскоре госпожа Ворона снова вывела Джил на узкую тропу, на сей раз отчетливо видную на каменистой земле. Она вилась почти у самой стены ущелья. Серый камень был испещрен мелкими трещинами и кое-где порос желтыми и зелеными лишайниками. Джил провела по нему пальцами — остались следы.

Теперь вороны кружили у них почти над головами, их стало больше, от резких птичьих голосов у Джил заныли виски.

— Скоро, — сказала госпожа Ворона и улыбнулась. Улыбка у нее оказалась жесткая и холодная. Джил про себя обозвала ее ведьмой.

Она лихорадочно пыталась придумать, что ей делать, но в голову не приходило ничего толкового. У женщины в черном, ведьма она или нет, были нужные Джил ответы. Больше в этих безлюдных горах их было взять неоткуда.

Тропа нырнула в узкую расселину в скальной стенке, и девушка похолодела. Словно почувствовав ее сомнения, госпожа Ворона взяла Джил за руку. Пальцы у нее оказались цепкими, как капкан.

Узкая у входа, расщелина стала шире. Здесь царил полумрак — узкой трещины неба не хватало, что осветить тропу. На скальных уступах сидели вороны и галки. Те, которые кружили над головами всю дорогу, рассаживались рядом с родственницами.

Джил поморщилась — воняло в расщелине как в птичнике. На камнях белели потеки, между камнями на тропе валялись перья.

Из-за птичьего грая Джил не сразу расслышала злые женские голоса. Ей показалось, впереди кто-то ссорится, почти переходя на крик, но слов было не разобрать.

Госпожа Ворона провела девушку между двумя высокими валунами, походившими на привратные колонны. За ними не было ни птиц, ни загаженных камней. Кое-где колыхались от слабого ветра драпировки черной и серой ткани, густо расшитой и от того тяжелой.

Ссорящихся было двое, и поначалу они показались Джил точной копией ее провожатой. Такие же рыжие косы и вороньи перья. Одна сидела на каменном грубом троне, вторая стояла перед ней, уперев руку в бедро. Два остальных трона стояли пустыми.

— Помолчите, вы двое! — крикнула госпожа Ворона.

Они подошли ближе, и Джил разглядела отличия. Холодное лицо приведшей ее женщины было юным, не тронутым ни единой морщинкой. Эти двое были другими. Та, которая стояла, имела такие же точеные черты лица, но красота ее была красотой зрелой женщины, отмеченной знанием потерь и разочарований. Джил показалось, что она внутри мягче, чем госпожа Ворона. Женщина на троне была старухой.