Любовь Барановская: Власть Волчицы

― Риточка, какая же ты умница!

Я вздрогнула и отвлеклась от своих мыслей. На меня смотрела Ольга Львовна, заведующая отделом, женщина лет пятидесяти с рубиново-красными волосами, всегда собранными в строгий пучок на затылке.

― Спасибо. А что случилось? ― улыбнулась я.

― Виктор Михайлович передавал. Он почитал твой ежемесячный отчет, сказал, что ты молодец.

Виктор Михайлович ― генеральный директор компании, для которого я регулярно составляю всякие бессмысленные статистические таблички.

― Так и сказал?

― Не совсем, но смысл был таким.

― Как думаете, меня повысят когда-нибудь?

Ольга Львовна нахмурилась.

― Куда ж тебе хочется? Ты и так не стажер.

Я кивнула. Глупо было задавать этот вопрос, она ведь наверняка работала лет двадцать на такой же позиции, пока её начальница не ушла на пенсию.

Надо валить. Точно. Я не хочу стать такой же.

― Да нет, не обращайте внимания, я шучу. Похвалили же.

Ольга Львовна приподняла уголки губ и углубилась обратно в свои папки с документами. Я вышла из общего кабинета и направилась в курилку.

Вообще-то у нас в компании курить нельзя, гендир не одобряет. Но в бизнес центре находимся не только мы, а потому закуток с вечно хмурыми, закутанными в шарфы по самые уши тетушками и дядечками, выпускающими клубы дыма, имеется. Закутаться и мне бы не помешало, между высоких зданий офисов всегда почему-то ветрено.

― Рита?

― Ириша? Что ты здесь делаешь, неужели хочешь вернуться к нам? Мне бы помощь не помешала!

Брюнетка в фиолетовом берете рассмеялась.

― Ушла, да недалеко. Здесь, во втором здании работаю.

― Секретарем?

― Нет, в документообороте. Через год обещают сделать руководителем проекта.

― А у вас там лишних мест нет?

Слава недовольно оглядел заполненный людьми шумный зал. Всем своим видом он показывал, что с удовольствием остался бы дома, особенно после вчерашней ссоры. Но билеты мы покупали ещё месяц назад, и потерянных денег было бы жаль. На сцене в углу готовились к выступлению лысеющие уже мужчины в блестящих пиджаках.

― И куда ты сесть предлагаешь? ― спросил он, не оборачиваясь ко мне.

― Да вот здесь, у стойки. Дайте меню пожалуйста!

― Заказывайте так, ― пожал плечами бармен, бритая голова, руки в татуировках. И не скажешь по нему, что каждый вечер тут джаз слушает.

― Два виски с колой.

― Нет, один, я буду чай. Какой у вас есть? Может, пуэр или «китайский дракон», например? ― вмешался Слава.

― Чай есть черный и зеленый.

― Тогда зеленый, ― поморщился мой жених.

― А виски с колой всё равно два, я для себя заказывала, ― добавила я, чтобы его позлить. ― Как твой день?

― Да как обычно, клиенты тупые весь день звонили.

― Может, тебе работу сменить, если не нравится?

― Это ты мне советуешь менять работу? Сама же никогда из этого гадюшника не вылезешь.

― Мне нравятся и коллеги, и работа. Но да, я сегодня обсуждала с одной знакомой, может, через неё резюме закину.

Он поднял бровь ещё выше.

Раздались аплодисменты, джазмен поздоровался с залом и задал ритм первой песне. Солисткой была темнокожая девушка с африканскими косичками в ярком оранжево-красном платье.

Я не заметила, как выпила первый стакан коктейля, увлекшись музыкой, и, сделав глоток из второго, удивилась, когда Слава постучал меня по колену.

― Допивай уже быстрее и пойдем, этот чай невозможно пить, да и стулья ужас.

― Но ведь мы пришли за музыкой, как это ― пойдем?

Он посмотрел на меня совершенно серьезно и сказал:

― Я здесь больше сидеть не хочу. Давай, в темпе, успеем ещё в мой любимый ресторанчик у дома до закрытия.

― Хочешь ― вот и иди! ― шепотом возмутилась я.

Слава кинул на стойку пару купюр и молча ушел.

Ночью, вернувшись, я нашла свою подушку и одеяло на диване. Мой возлюбленный уже спал.

Я проснулась от холода. На небе загоралась оранжевая полоска рассвета. Точно, я ведь уснула у костра.

Потянувшись, я уронила куртку, которой меня кто-то накрыл.

― Доброе утро, соня! ― прозвучал чуть насмешливый, но добрый голос.

Рядом, у останков ночного костра, сидел с книжкой кудрявый блондин. Волосы собраны в хвост, черты лица смутно напоминают о гоблинах или других таинственных обитателях книг Толкина, на запястьях по паре радужных фенечек, похожих на те, что носила Арина. Кажется, тут они всё ещё популярны, в отличие от Земли.

― И тебе привет. Куртка твоя, видимо, раз стережешь? Спасибо.