Владимир Гурвич - Любовь и власть

Разлогов посмотрел на часы. Еще час и они приедут. Позади осталась длинная полубессонная, плотно заполненная размышлениями ночь, после которой у него слегка от перенапряжения побаливала голова. Он всегда легко и даже с удовольствием переносил дорогу, а вот это совсем не такое уж и длинное путешествие досталось ему трудно. Он понимал, что дело тут не в том, что из-за экономии денег пришлось взять билет в плацкартный вагон, который за все время, что они ехали, проводница ни разу так и не подмела, а в том, что закончилась одна часть жизни и через каких-то шестьдесят минут начнется другая, абсолютно неизвестная. Слишком много неопределенностей ждало его впереди. И не то, что ему так уж и хотелось окунуться в топкое болото размеренного, как ход хронометра, существования, вовсе нет, но иначе ему будет трудно сохранить семью. А это столь хрупкий организм, что с трудом переносит втряски и потрясения.

Разлогов взглянул на жену. Ольга поймала его взгляд и пересела с соседней скамьи к нему. По ее глазам он понял, что она настроена серьезно. Он вздохнул про себя. Почему-то он никогда не любил тех моментов, когда у них начинался важный разговор, сразу же чувствовал себя не в своей тарелке. Еще ни разу эти беседы не приносили какого-то положительного результата, обычно все такие попытки кончались взаимным отчуждением. Правда к счастью обычно недолгим.

– Саша, – тихо сказала она, дабы не привлекать внимание детей к разговору родителей, – скажи честно, что ты обо всем этом думаешь?

Он отлично знал, что она имела в виду, но сделал вид, что не понимает намеков супруги.

– Ты о чем? – спросил он.

– Ты знаешь не хуже меня, – разгадала Ольга его не слишком хитрый маневр. – Мы не можем так жить вечно, мы меняем уже третье место. Если ты будешь продолжать себя вести, как и раньше, то и здесь долго не задержимся. Подумай хоть раз, но не как ты привык только о себе, но хотя бы о детях. Про себя уж молчу. Какое образование они получат, если все время будут кочевать по стране?

Он понимал, что она права, но от этого желание соглашаться с ней не только не прибавилось, но скорей убавилось.

– Ты знаешь, – хмуро произнес он, – я не собирался никуда уходить, но меня вынудили.

– Это ты их своим поведением вынудил заставить тебя уйти из университета. Кто бы мог долго вытерпеть твою заносчивость.

– Это совсем не заносчивость. Но я считаю, что каждый человек имеет право быть таким, какой он есть, иметь те убеждения, какими обладает.

Ольга не выдержила и ее голос зазвенел от нахлынувших эмоций.

– Да где ты видел, чтобы кому-нибудь позволяли бы быть самим собой. Разве только сумасшедним и большим знаменитостям. Но то особая статья. А все остальные приспосабливаются.

– Ты знаешь не хуже меня: приспосабливаться, значит терять.

– Это мы потеряли, а не они.

Ее голос зазвучал уже так громко, что на них стали обарачиваться не только рядом сидящие их дети, но и в другие пассажиры.

Разлогов понял, что надо во что бы то ни стало потушить разгорающийся пожар скандала. Не хватало только менее чем за час до приезда поссориться.

– Я думаю, что тут нам ничего не грозит, – примирительно проговорил он. – Здесь не такое, как другие место. В этом университете пытаются внедрять новые формы обучения. Потому-то меня и пригласили. Ты же знаешь, я не просил ни о чем, они сами меня нашли и предложили работу. Таких хороших условий у нас еще не было. Вот увидишь, все будет просто замечательно.

Эти слова немного успокоили Ольгу, он увидел, что на ее лице появилась надежда, что на этот раз все сложится иначе, более благополучно. Он обнял ее за плечи и притянул к себе. Она доверчиво прижалась к мужу.

При всем несходстве их натур, при возникающих периодически разногласиях у них все же хорошая семья, думал Разлогов, смотря на мелькающий за окном поезда пейзаж. Он же не осел, чтобы не понимать простой вещи: существует совсем немного женщин на свете, способных вытерпеть такого мужа, как он. А Ольга однажды взвалила на себя этот крест и с тех пор несет его, несмотря ни на что. Да и женщина она красивая, а для него это всегда было немаловажным обстоятельством. Иногда он в шутку говорил, что некрасивая женщина – это ошибка природы, допущенный ею во время работы брак. И слава богу, что ему досталась ее качественное изделие.