Владимир Гурвич - Любовь и власть

Невольно он вспоминал прежнего своего начальника, конфликт с которым вынудил его покинуть предыдущее место работы. Их отношения иначе как враждебными было трудно назвать. Правда, вспомнил совсем не кстати Разлогов, по началу они складывались вполне благоприятно, прежний декан даже покровительствовал ему, помогал в работе, шел на встречу. Но постепенно между ними начала расти напряженность, слишком уж разные взгляды на многие вопросы оказались у них. А потому нельзя исключить, что и на этот раз все может произойти по старому сценарию. Хотя и очень бы не хотелось.

Хотя лето клонилось к закату, но день был теплый, солнечный, и Разлогов, наслаждаясь хорошей погодой, неторопливо шел по университетскому городку. На себе он ловил любопытные взгляды студентов, а еще чаще студенток, и честно признавался себе, что они волнуют его. А что, насмешливо думал он о себе, вполне видный мужчина, не старый, довольно высокий, с приятным интеллигентным лицом. Почему бы ему и не нравится молодым девушкам.

Он тоже бросал на них взгляды и убеждался, как же много собралось тут на этом пяточке прелестных созданий… Пожалуй, нигде он видел такого их богатого собрания. Что за удивительная тут почва, коли расцвел такой яркий цветник. Он вдруг ясно отдал себе отчет в том, что данное обстоятельство еще больше повышает привлекательность этого места. И дело вовсе не в том, чтобы завести с кем-нибудь роман; когда они с Ольгой поженились, то дали клятву, что не будут нарушать супружескую верность. И что касается его, то он оставался ей верен все это время. Но присутствие большого числа красивых девушек невольно разогревает его творческое воображение, как ни странно, но стимулирует мысль казалось бы далеких от этой областях. Он замечал, что такое происходило с ним и раньше, и он уже предчувствует, что тоже самое будет и здесь. И это не может не вызывать у него прилив положительных эмоций.

Незаметно для себя он подошел к зданию своего факультета. Оно сразу понравилось ему своими ясными и четкими классическими формами. Он остановился на крыльце, словно в раздумье. Вот здесь и будет отныне происходить все самое важное в его жизни. Долго ли?

Двери отворились и из них быстро вышла группа студентов. Среди них была только одна девушка, и их взгляды на несколько мгновений соединились.

Ее лицо мгновенно отпечаталось в памяти Разлогова. Его нельзя было назвать красивым, скорей для него больше подходило слово: одухотворенное. Про таких частенько говорят: не от мира сего. Впрочем, и про себя он нередко слышал такое определение. Однако он никогда не считал его обидным или тем более оскорбительным. В конце концов еще доподлинно неизвестно, в каком из миров мы по-настоящему живаем. Так что это высказывание можно трактовать совершенно по разному, а не только таким примитивным способом, как это делают большинство.

Стайка студентов скрылась за углом здания, и он решил, что и ему пора идти. Встреча с деканом должна была состояться ровно в двенадцать, и ему не хотелось, чтобы его работа под руководством этого человека, начиналось бы с опоздания. Он хочет оставить у него о себе благоприятное впечатление. Впрочем, не только у него.

Разлогов поднялся на второй этаж, нашел нужный кабинет и постучался. Услышав разрешие войти, открыл дверь.

Внешность Каменского по-видимому на всех производила благоприятное впечатление. Интеллигентное лицо, открытый взгляд, хорошо сшитый, хотя и не броский, костюм. Правда Разлогов до встречи с этим человеком никогда о нем не слышал, не читал его книг и статей, хотя знал уже, что они существуют. Впрочем, может быть, это даже к лучшему, такой декан скорей всего не будет активно вмешиваться в учебный процесс, а преимущественно займется административными делами. А это как раз ему и надо, с него хватит того контроля, который учредил над ним его последний начальник.

Каменский с радостной и, как показалось, Разлогову, искреней улыбкой, пошел на встречу. Мужчины обменялись рукопожатием.

– Садитесь, дорогой Алкександр Владимирович, там, где вам удобно. Правда выбор не слишком велик, – засмеялся Каменский.

Выбор в самом деле был не большой, из четырех стульев и одного кресла. Последнее он решил оставить Каменскому, хотя бы по причине его более пожилого возраста. Впрочем, признался он себе, и из некоторого угодничества тоже.

Они сели напротив друг друга.

– Как вы устроились, как квартира, понравилась ли супруге? Это же ведь самое главное в жизни, чтобы жена была бы всем довольна. Когда это происходит, все остальное воспринимается не так трагически.