Алекс Астер - Проклятие Ночной Ведьмы [litres]

– Давно не видела такой сдержанности, – сказала она. – Да, я и правда сделала отличный выбор. Хотя должна честно тебе сказать: даже если бы ты и захотел убить меня, у тебя не было ни единого шанса.

Она сжала кулак.

Меч в руках Тора разлетелся на миллион осколков.

Ведьма взяла его за руку и надавила большим пальцем на ладонь; отстраниться Тор не успел. Он вздрогнул – ощущение было такое, словно его кто-то укусил. Чёрные линии на руке Тора снова превратились в обычные голубые вены. Глаз на запястье закрылся, потом уменьшился и в конце концов исчез.

– Поздравляю, Тор. Теперь ты стал Нечистым Острова Эмблем. Очень скоро у тебя появятся новые эмблемы. Ты должен защитить этот остров от теней. И не сомневайся, Тор Луна: тьма уже приближается к твоей деревне.

Ведьма отошла к краю скалы; платье волочилось за ней. Она повернулась, чтобы в последний раз посмотреть на Тора.

– Я надеюсь, что твоё сердце лучше, чем моё.

А потом она прыгнула вниз.

Тор вытаращил глаза.

Вместо того чтобы упасть с высоты трёхсот футов, тело ведьмы превратилось в дюжину птиц – половина белые как снег, половина чёрные как ночь, – и они разлетелись во все стороны.

А Тор оцепенел, лишь сейчас по-настоящему осознав, кто же он теперь.

Спуск был очень опасным, но Тор не чувствовал ни грамма страха. Его худший кошмар уже сбылся.

Его друзья ждали на берегу. Мельда, руки которой были перепачканы песком, бросилась к нему; её серые глаза с непривычки пугали.

– Ты убил её? – спросила она.

– Нет, – ответил он. – Но ведьмы больше нет.

Он нагнулся к Энглю. Раны на груди, нанесённые костогневом, зажили.

– Как ты?

– Бывало и получше, – сказал Энгль. – К счастью, я избавился от лишних губ.

Он протянул свою руку Тору, и Тор попытался улыбнуться. В конце концов, он всё же получил то, что хотел. Друзья в безопасности, а его новогоднее желание исполнится. Хотя, конечно, совсем не так, как он себе представлял. Такого бы он точно не захотел никогда.

Нужно было прислушиваться к легендам, которые читали ему перед сном, суевериям, которые столетиями передавали друг другу жители деревни. Он должен был услышать новогоднее предупреждение: будь осторожен в своих желаниях . Хотя, конечно, сейчас думать об этом уже поздно.

– Идём домой, – сказал он.

Мельда достала из кармана монетку, зачарованную телекорпом. Она зажала её в кулаке, Тор и Энгль положили сверху ладони. Монетка засветилась, и на мгновение их пальцы озарило золотым светом.

Но прежде чем магия сработала, Мельда выпустила монетку из руки. Та упала на песок, и её поднял Тор.

– Что случилось?

Мельда не ответила. У неё отвисла челюсть, а вместо слов из горла вырывались только сдавленные звуки.

Тор повернулся и посмотрел туда же, куда и она. И увидев приближающуюся лодку с тремя пассажирами, тоже выронил монетку.

Тор, Энгль и Мельда стояли неподвижно и смотрели, как из лодки, приставшей к берегу, выходят их мамы.

Энгль был очень удивлён. Наверное, решил Тор, он думал, что его мама даже милю ради него не пройдёт, не говоря уж о том, чтобы пересечь весь Остров Эмблем. Мельда же испытала немалое облегчение.

Но Тор был в ужасе. Мамины прекрасные длинные чёрные волосы стали совсем серыми. Как и Мельда, она отдала свой цвет гоблину. Ради сына.

Касика Луна, должно быть, увидела гримасу боли на его лице и сразу обняла сына.

– С тобой всё хорошо, и это главное, – сказала она; по её щекам текли слёзы. Она всегда была такой стойкой и спокойной пред лицом любого препятствия, большого или маленького. Но сейчас она так расчувствовалась…

– Что ты здесь делаешь? – сдавленным голосом спросил он.

Не считая серых волос, у касики Луны была большая царапина на щеке, уже покрывшаяся коркой. В кудрях матери Мельды запутались листья. Мама Энгля хромала; она явно повредила ногу где-то в пути.

Касика сердито посмотрела на сына.

– Сначала ты убегаешь из дома, чтобы отправиться в путешествие на самый край Острова Эмблем, а теперь у тебя ещё хватает наглости спросить, что я здесь делаю?

И тогда Тор рассказал обо всём, что сказала ему Ночная Ведьма. Обо всём, что она сделала .

Его судьба – хуже смерти.

Когда он закончил, мама заключила его в крепкие объятия и долго не отпускала; в нём, словно вода и магма, боролись облегчение и гнев. Да, он спас друзей. Но он никогда не простит себе того, что вообще загадал это новогоднее желание. Того, что был недоволен своим уделом. Того, что рискнул всем. Ибо, как бы ему ни хотелось обвинить Ночную Ведьму в том, что она с ним сделала, он знал, что и сам в этом виноват.