Сара Файн: Брешь

Джури натянуто улыбнулся мне, и позволил мне встать на землю.

— Нам надо идти к машине. Я не сомневаюсь, что один из сбежавших пленных уже вызвал полицию.

Он общался в манере Малачи, что я вздрогнула.

Его пальцы сомкнулись вокруг моего плеча.

— Показывай дорогу, капитан, — мягко сказал он, легонько подталкивая меня к зияющему панорамному окну, которое должно было стать нашим выходом.

Я повернулась к Тиган.

— Идём.

Она испуганно посмотрела на меня, когда мы подошли к окнам. Хорошо, хоть она могла идти. Я заковыляла дальше. Одна из моих ног начала неметь.

— Эй, Малачи, — раздался позади нас спокойный, дружелюбный голос Джима. — Ты забыл свой посох.

Я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джури оглянулся.

И в эту самую секунду Джури получил посохом прямо в лицо.

Яростный рёв, исходивший от Джури, выдавал его истинную сущность. Он закрыл лицо руками и отшатнулся назад, а Генри рванул вперёд и схватил Тиган, едва не сбросив её беспомощное тело с подоконника.

— Беги, — сказал он. — Иди на улицу.

Затем он подтолкнул меня вверх, сбросив мою неслаженную позу с другой стороны. Потом он прыгнул мне за спину. Направив меня к лестнице на верхний этаж, но звуки борьбы были слишком сильны для меня. Мне не хотелось расставаться с Джимом. Они с Джури сцепились в хрустящем костями бою: акробатические, но сокрушительные пинки ногами и удары кулаками Джима против резкого и эффективного стиля Малачи. У каждого из них в руке был зажат нож. Их движения были почти размыты.

Джури сделал вид, что уходит влево, а затем резко развернулся, прежде чем Джим успел опомниться. Джури полоснул клинком по рёбрам Джима, перепачкав его белую рубашку кровью.

Тиган закричала.

Джим вздрогнул, когда его взгляд метнулся к нам.

— Убирайтесь отсюда! — крикнул он срывающимся от отчаяния голосом. — Генри, уведи их отсюда!

Генри подошёл к Тиган сзади и обнял её за талию. Но её крик потряс Джима, вырвал его из зоны досягаемости. Быстрым, жестоким ударом Джури заставил его согнуться пополам и пошатнуться. Он воспользовался своим преимуществом, ударив Джима коленом в лицо, отчего его голова запрокинулась назад. Выражение злого восторга на лице Джури разрывало мне сердце.

Мы с Генри одновременно шагнули вперёд, намереваясь помочь Джиму, но в этот момент Джури схватил Джима за волосы и рывком поставил на колени. Он резко поднял голову Джима, и мы увидели его большие голубые глаза, полные мольбы.

— Бегите, — прошептал он.

А потом Джури полоснул ножом по его шее.

Генри резко обернулся, когда Тиган взвизгнула и бросилась к окну. Нам пришлось вдвоём тащить её обратно, пока Джури добивал Джима, позволяя его безвольному, дергающемуся телу упасть на грязный пол. Джури поднял голову и встретился со мной взглядом.

— Скоро, — одними губами произнёс он.

Генри схватил меня за руку, и мы побежали.

Генри отвёз нас прямо в дом Стражей. Мне потребовалась вся моя быстро угасающая сила, чтобы удерживать Тиган по пути. У неё была истерика, она звала Джима, и звуки, вырвавшиеся из её горла, прекрасно гармонировали с криками Малачи в моей собственной голове.

Мы въехали на подъездную дорожку к дому Стражей. На часах было ровно три часа ночи. Рафаэль с мрачным видом ждал нас на ступеньках. Генри вылез из машины, пока я боролась с Тиган.

Рафаэль медленно спустился по ступенькам, не сводя глаз с Тиган, которая то била меня, то обнимала. Глубокие, мучительные рыдания вырывались из её маленького тела. Он открыл пассажирскую дверь, полностью сосредоточившись на ней.

— Посмотри на меня, Тиган, — сказал он. Его голос струился надо мной, золотистый и тёплый.

Тиган перестала сопротивляться и повиновалась ему.

Он присел перед ней на корточки и заглянул в её глаза. Выражение его лица было таким сострадательным, таким интимным. Я вылезла из машины и отошла подальше.

— Ты хочешь, чтобы я заставил тебя забыть его? — спросил он. — Ты почувствуешь себя лучше.

Она заморгала, глядя на него.

— Ты можешь это сделать? — прошептала она.

— Могу. Ты не будешь помнить, как он умирал.

— Буду ли я помнить… всё остальное?

Рафаэль нахмурился.

— А что ты хочешь помнить?

— Он сказал, что любит меня, — её глаза снова наполнились слезами. — Сегодня вечером. Он сказал, что любит меня.

Я закрыла глаза.

— Как пожелаешь, — сказал Рафаэль, — я могу заставить тебя считать, что он жив, но просто уехал. Так будет лучше?