Дэвид Эддингс - Обитель чародеев. Последняя игра [компиляция]

Спустя некоторое время тропа повела вниз, и трое путников стали продвигаться быстрее, спускаясь с гор к лесу. Горные вершины сменились лесистыми холмами. Когда они поднялись на один из них, то увидели расстилавшийся внизу океан деревьев. Лес простирался до самого горизонта и дальше, темно-зеленый на фоне голубого неба. Дул слабый ветерок, и мелькавшие миля за милей деревья навевали что-то вроде печали, ностальгии о прошедших летах и веснах, которые уже никогда не вернуть.

На некотором расстоянии от леса на косогоре расположилась деревня, жавшаяся с одной стороны к огромному котловану, который был вырыт в красной глине на склоне холма.

– Поселок горняков, – заметил Белгарат. – Давайте немного побудем там и разузнаем, что здесь происходит.

Они осторожно стали спускаться по склону. По мере приближения к деревне Гарион мог заметить, что вид у нее такой же, какой они уже наблюдали в Яр Гораке. Строения были воздвигнуты тем же способом – неотесанные бревна и необработанный камень, а на невысоких крышах виднелись большие камни, уложенные для того, чтобы зимние ветры не срывали кровельную дранку. Недраки, очевидно, не заботились о внешнем виде домов: строили стены, воздвигали крышу, заселялись, чтобы заняться другими делами, не утруждая себя той завершающей отделкой, которая придает жилищу окончательный вид и которую сендар и толнедриец сочли бы абсолютно необходимыми. Весь поселок, казалось, был воплощением принципа «и так сойдет», который Гариону совсем не нравился.

Некоторые из горняков, проживавших в деревне, вышли на грязные улицы, чтобы посмотреть на проезжавших незнакомцев. Их черные кожаные одежды были испачканы землей, в которой они копались, а их взгляды казались недружелюбными и подозрительными. Здесь царил дух пугливой настороженности и в то же время вызывающей враждебности.

Силк резко повернул голову в сторону большого низкого здания с грубо нарисованными гроздьями винограда на вывеске, которая раскачивалась на ветру над входной дверью. Здание окружала широкая крытая галерея, и одетые в кожу недраки сидели вдоль нее на скамейках, наблюдая за схваткой собак посреди улицы.

Белгарат кивнул:

– Давайте подъедем с другой стороны – на случай, если нам придется срочно убираться.

Они спешились у края галереи, привязали лошадей к ограде и вошли внутрь.

Внутри таверны оказалось темно и дымно, поскольку окна, по всей вероятности, представляли собой редкое явление в домах недраков. Столы и скамейки были грубо сколочены, а свет давали коптящие масляные светильники, подвешенные на цепях, к стропилам. Пол покрывали пятна грязи и разбросанные объедки. Собаки свободно бродили под столами и скамейками. В воздухе висел тяжелый запах несвежего пива и немытых тел. И хотя полдень едва миновал, таверна была полна. Многие мужчины, сидевшие в большой комнате, уже явно преуспели в поглощении выпивки. Было шумно, поскольку недраки, сидевшие за столами или болтавшиеся по комнате, казалось, привыкли говорить напрягая голосовые связки.

Белгарат протолкался к столу, стоявшему в углу комнаты, за которым, уставившись в кружку эля, одиноко сидел человек с мутными глазами и отвисшей губой.

– Вы не возражаете, если мы сядем за ваш стол, не так ли? – спросил его старик довольно резко и уселся, не дожидаясь ответа.

– А что с того, если бы я и возражал? – спросил человек с кружкой. Он был небрит, с мешками под налитыми кровью глазами.

– Ничего, – коротко бросил Белгарат.

– Вы здесь впервые, не правда ли? – Недрак смотрел на всех троих почти совсем без интереса, не без труда пытаясь сосредоточить хоть на чем-нибудь взгляд.

– Я, правда, не вижу, какое вам дело до того, – грубо ответил Белгарат.

– У вас слишком бойкий язык для человека, пережившего свой расцвет, – высказал предположение недрак, угрожающе сжимая кулаки.

– Я пришел сюда пить, а не драться, – резко заявил Силк. – Позже я могу передумать, но сейчас испытываю жажду. – Он схватил за руку проходившего слугу.

– Держите свои руки при себе, – бросил ему слуга. – Вы с ним вместе? – И показал на недрака, к которому они присоединились.

– Мы сидим вместе с ним, а что?

– Вы хотите три кружки или четыре?

– Сейчас я хочу одну. А другим принеси то, чего они хотят. По первому кругу я плачу за всех.

Слуга недовольно промычал что-то и стал проталкиваться сквозь толпу, иногда останавливаясь, чтобы дать пинка собаке.

Предложение Силка, очевидно, умерило воинственность их недракского приятеля.