Терри Гудкайнд - Сердце войны

В свете нескольких толстых свечей Ричард прислонился к машине предсказаний. Он едва мог стоять, но знал, что должен держаться. По крайней мере — еще немного. Скоро все закончится, и тогда, возможно, стоять уже не придется.

Регула молчала. Машина знала, что сейчас не время для пророчеств.

Настало время, когда правит балом свободная воля.

Когда он ждал в тишине, в этой темной дыре, где уже так давно находится Регула — Ричард думал о Кэлен. Он сознательно решил использовать это время, — если это будет последняя его ночь, — думая о том, что было лучшее в его жизни: о Кэлен. Он так сильно скучал по ней, что было почти так же больно, как от яда смерти, не отпускавшей его.

Он оттолкнул осознание боли от яда прочь, и вместо этого сделал все возможное, чтобы представить себе тот первый раз, когда он заглянул в зеленые глаза Кэлен — в тот день, в лесах Хартленда — и мгновенную связь, которую он тогда почувствовал.

Казалось, что это было целую жизнь назад.

Он понял тогда, как только ее увидел, что его жизнь никогда не будет прежней. Вспомнив тот первый момент, когда он заглянул в глаза своей будущей второй половинки души, он улыбнулся. Она была больше, о чем он мог когда–либо мечтать в своей жизни.

Она искала помощи, чтобы найти волшебника, который мог назвать Искателя, чтобы тот отыскал последнюю шкатулку Одена. Теперь все три шкатулки находились на холодной металлической верхушке Регулы, недалеко от его правого локтя. Сила Одена и сила Регулы — вместе, в мире жизни. Регула была отправлена в мир жизни для защиты от Сулакана — и теперь она находится здесь, в самом центре опасности.

Ричард выкинул эти мысли из головы. Если это были его последние моменты жизни, он хотел, чтобы они стоили того. Он хотел каждое последнее мгновение провести в счастливых воспоминаниях о Кэлен, чтобы его последние минуты не были полны горечи и сожалений. Он желал чтобы его последние мысли были о любви, а не о ненависти.

Ричард улыбнулся, вспоминая те смешные рожицы, которыми Кэлен иногда дразнила его, о том, как она всегда заставляла его жить так, как надо. Он думал о том, как она верила в него, когда никто другой не понимал. Он думал о том, как он мог быть слабым с ней — и она придавала ему силы.

Он думал обо всем, что хотел бы сделать для нее, чтобы быть для нее. О том, как он себя чувствовал, когда целовал ее, когда занимался с ней любовью.

Многие люди всю жизнь прожили вдвоем не будучи вместе, не делясь своей жизнью так, как он и Кэлен. Он улыбнулся в темноте, думая об этом.

Когда Ричард был погружен в эти мысли — сверху раздался звук. Он мгновенно переключился на слух в тишине, пока не услышал ровные, размеренные шаги. Лестница скрипела, словно к ней был приложен груз. Это мог быть только Сулакан. Только Сулакан мог знать о грядущей смерти Ричарда. Он был сосредоточен на этом — как горный лев сконцентрирован на олене. Пришло время чтобы повелитель душ забрал то, что он считал своим.

Сулакан пришел за Ричардом — в этом не было никаких сомнений.

Ричард молча ждал неизбежного.

Он видел движение тени по каменным ступеням винтовой лестницы, когда повелитель душ спускался в комнату Регулы. Наконец, у него будет то, чего он так желал — Ричард и Регула.

Добравшись до низкого алькова внизу, Сулакан остановился, с угрожающей улыбкой глядя на Ричарда, пойманного в ловушку в маленькой комнате без пути отхода. В полумраке его дух сиял голубоватой, потусторонней оболочкой над иссушенным трупом, который был давно умершим императором. Вернувшись из мира мертвых, дух, возвращенный к жизни кровью fuer grissa ost drauka, казалось, был доволен той формой, что он принял. Жизнь действительно была ценна даже для мертвого императора.

Светящиеся глаза сосредоточились на Ричарде.

— Ты позаботился о том, чтобы быть здесь, ожидая меня, вместо того, чтобы мне пришлось преследовать тебя и вытащить из какой–нибудь темной, маленькой дыры?

— Я не из тех, кто бежит, — ответил Ричард.

— Поэтому я знал, что ты будешь здесь, — сказал повелитель душ. — Я знаю о тебе очень давно, Сердце войны.

— Что ты хочешь от меня?

Император вышел из проема и вошел в комнату к Ричарду.

— Конечно же убить тебя — чтобы больше не было шансов, что ты мне помешаешь. Видишь ли, в отличие от моего друга, — он указал назад, — Ханниса Арка — я не совершаю серьезной ошибки, явно недооценивая тебя. Он мстит за свои былые годы. Он хочет заставить тебя страдать. Я же просто устраняю угрозу.