Ксюша Ангел - Я - хищная. Ваниль и карамель

Девушка из сна сидела по правую руку от Гектора и теребила полы своей ночнушки, которая задралась выше колен.

— Краски, — бормотала она. — Он не успел принести.

Тогда я поняла, кто она…

Из окна безразлично смотрело вечернее небо. Занавеска покачивалась — на кухне окно так и не закрыли, наверное. Прохладно. Или почему меня так знобит?

— Уведи Лидию, — скомандовал Гектор охотнику, не сводя с меня пронизывающего взгляда.

Охотник пару секунд простоял в нерешительности, а потом, косясь на меня с опаской, подошел к девушке.

— Идем, милая, — ласково попросил и погладил по голове.

— Он не принес краски! — выкрикнула она и расплакалась. Царапнула запястья ногтями, и на бледной коже тут же красными полосами вспухли следы. Даже кровь, кажется, выступила. — И кисти. Как мне рисовать? И что? Смотри, небо погасло, и ее погасят скоро. — Она указала на меня, и я поежилась.

Погасят? Что это значит? Стало дурно, закружилась голова. Затылок неприятно пульсировал. Раскалившийся амулет Эрика жег кожу и ужасно отвлекал.

Охотник еще раз испуганно взглянул на меня. Боится, что ударю. И я могу, только… Смысл? Если и нужно кого-то жахнуть в этой комнате, то не охотника.

Кен послушно заструился к ладоням, я придвинулась ближе к спинке кровати и облокотилась на нее. Взгляда с Гектора не сводила, как и он с меня. Тяжелого, ненавидящего взгляда. Но за что меня-то ненавидеть? Разве я сделала ее такой? Впрочем, ненависть не знает никаких «за что»…

Охотнику удалось успокоить и увести девушку. Недалеко — я слышала, как она всхлипывала на кухне, а ветер все так же нещадно стучал окном.

— И что теперь? — спросила я хрипло, осторожно потрогав пальцами шишку на затылке.

— Думаю, ты ударишь, — невозмутимо ответил ясновидец. — А когда поймешь, что ничего не вышло, начнешь паниковать.

— С чего мне паниковать? — наигранно спокойно парировала я. — Охотник ушел, а ты мне не страшен.

Гектор улыбнулся уголками губ, но улыбка эта была обманчиво-добродушной. Он изучал меня. Реакцию. Контроль. Повадки. Ждал. Чего?

— Ты мне мешаешь, — признался ясновидец.

— Мешаю? Я?

Жила приятно напряглась, готовясь к удару. Кен бурлил в венах.

— Именно.

Гектор поднялся и подошел ближе. Прямая спина, но плечи немного сутулятся, словно несут на себе весь мир. Ясновидец устал. Вымотался. И в отчаянии. Рядом с ним появилась жажда — дикая, неконтролируемая. И амулет в его ладони стал ненужным. Мешал. Захотелось его выкинуть.

— Понимаешь… Лидия больна. — Гектор присел рядом, и желание стало почти невыносимым. Прикоснуться. Выпить. Это ведь нужно, чтобы выжить! Каждому хищному нужно.

Каждому, но не мне…

— Не из-за меня, — прошептала я. На ответ в полный голос не хватало сил.

— Но из-за тебя несчастна.

Глаза в глаза, и глаза эти не врут. Он действительно верит, что если убьет меня, его дочь станет счастливее.

— Не понимаю… — пробормотала я и отвела взгляд. Сдалась. Он сильнее, так стоит ли сопротивляться?

Стоит. Всегда нужно держаться до конца. Почему же тогда не получается? Ведь он такой восхитительный, сидит рядом, смотрит… Ждет.

Где-то на задворках сознания отозвался звук входной двери. Перед глазами плыло, желание усилилось.

— Давай же, девочка, — беззлобно произнес ясновидец. — Ты же понимаешь, что не сдержишься. Не лучше ли разом со всем покончить?

— З-зачем?

— Ответ тебе не понравится.

Я ударила, наверное, из упрямства. Или просто нужно было куда-то деть скопившийся кен. Последнее усилие. Гектор рассмеялся — задорно, хрипло.

— Твой свет не причинит мне вреда, — сказал спокойно. — У него моя природа. Ты не можешь навредить, иначе как…

— Выпить, — закончила я за него.

— И ты этого хочешь.

— Хочу, — призналась я. Нашла его руку. Теплая, мягкая ладонь послушно легла в мою.

— Гектор!

Громкий возглас заставил поморщиться. Он здесь лишний, всю идиллию разрушил. Но я все равно повернула голову. Эрик. Напуган? Растерян? Застыл в проеме двери, заслонив его весь. И смотрит на Гектора. Или на меня? Какая разница?

— Да, вот так бывает, — улыбнулся ясновидец, и я с шумом выдохнула.

Кен. Сладкий. Чарующий. Пьянящий. Взрывается во мне сотнями атомных бомб. Я закусила губу и откинулась на спинку кровати. Закрыла глаза. Наслаждалась. Потерялась полностью.

А затем поток прекратился. Прохладный воздух приятно холодил ладонь — ту самую, которая с жаждой впитывала кен. За секунду до…

С трудом удалось разлепить веки. Гектор на полу. В метре от него рассыпанные тюбики с масляными красками. Кисти рядом, беспорядочной грудой. А Эрик рядом — растерянный и злой. Смотрит на меня обвиняюще.