Остин Марс - Моя любимая роль

— Великая панда, Стеф! — схватилась за голову Мари, — Маргарет Куинс, автор книг, по которым мы снимаем сериал!

— Нет, — мотнула головой Стефани. — Я пыталась, но мне не понравилось. А что?

— А я читала, — надулась рыжая, — все восемнадцать книг серии, между прочим. Там просто одна из главных героинь как раз для Эшли, по внешности и поведению очень на неё похожа. Ей только волосы перекрасили и губы подсиликонили.

— У неё ненастоящие губы? — скривилась Стеф, Мари округлила глаза и закивала, Стефани покачала головой, взялась за переносицу, — святые котята… Чёрт, Мари, я уже нахваталась от тебя этой пушистой хрени! — скорчила рожу и высунула язык, сделав вид, что стряхивает с него прилипчивые слова.

Мари расхохоталась, похлопала её по плечу, подмигнула:

— Я вижу, тебе полегчало. Ну тогда я пошла, а то уже глаза слипаются. Ты тоже долго не гуляй.

— Давай, спокойной ночи.

Мари помахала руками и ускакала в сторону бокового входа, где располагались их комнаты. Стефани проводила её взглядом, вздохнула и пошла к своему любимому фонтану.

«Откуда у этой рыжей столько энергии? Она же спит четыре-пять часов в сутки, синяки под глазами чёрные уже, смотреть страшно. Надо завтра прогнать её в кровать пораньше»

Проходя мимо лавочки, на которой запечатлелись Крис с костюмершей, Стеф старательно не смотрела в ту сторону, но как оказалось — зря, там было пусто. И вообще, на пути к фонтану ей больше никто не встретился, влажная погода разогнала всех по комнатам.

Но пианист играл, открыв окна, на этот раз какую-то очень мягкую интерпретацию «Осени» из «Времён года», да так вдохновенно, что у неё аж мурашки по всему телу пронеслись, и куда более упитанные, чем те, что вызывались забравшимся под свитер ветром. За «Осенью» должна была идти «Зима», Стефани уселась на холодный бортик фонтана и прикрыла глаза — «Зиму» она любила больше всего. В кармане мешался телефон, она вытащила его и разблокировала, стала бессистемно копаться в сообщениях, потом в фотографиях… Последние фотки были с кастинга, из какого-то кафе, где они с Мари отмечали победу. Раньше была какая-то смазанная толпа людей, кто-то со спины, кто-то такой… и тут она вспомнила — Крис. Она пыталась его незаметно сфотографировать, когда он топтался в очереди. Тогда она понятия не имела, кто он такой, но уже чувствовала, как он притягивает её взгляд как магнитом.

Следующее фото было каким-то серым и неразборчивым, она попыталась его увеличить, но лучше не стало.

— О, то же место, те же люди, — самодовольный голос Криса вырвал её из мягкого гипноза музыки, Стеф подняла взгляд от экрана и увидела прилипшую к блондинчику Эшли, смеривающую её презрительным взглядом.

— Ничего, милый, она уже уходит, её концерт закончился, — фыркнула блондинка, криво скалясь.

— У тебя отшибло слух? — подняла бровь Стефани, — не можешь отличить Вивальди от воя ветра в пустотах своего черепа?

Эшли напряглась, захлопала глазами, Крис прыснул, бросив на свою спутницу короткий снисходительный взгляд, посмотрел на Стеф:

— Это «Душа»?

— Это «Зима», и пока я её не дослушаю, я никуда не уйду, — сложила руки на груди Стефани, Крис хохотнул, прижимая подругу крепче:

— Без проблем, мы не стесняемся, — снял куртку и бросил на холодный гранит бортика, — присаживайся, малыш.

Эшли с победным видом уселась, широко разведя ноги, Крис встал между ними лицом к Стефани и боком к своей блондинке, положил ладонь на её голову, не отрывая взгляда от лица Стеф, запустил пальцы в тщательно уложенные светлые волосы и прижал загримированное лицо подружки к своему бедру, облизав губы.

Это выглядело так пошло и отвратительно, что Стеф зажала рот, резко отворачиваясь и сдерживая спазм в животе, глубоко задышала и бросилась оттуда почти бегом. В спину ударил издевательский смех, стало так обидно, как будто против неё ни за что, ни про что восстал весь мир.

«Какой же ты урод, Крис… Как же я в тебе это ненавижу! И ведь ладно, если бы у тебя была одна любимая девушка, я бы смирилась и как-то это пережила… но ведь ты же за месяц успел перетаскать по кустам половину актрис и девочек из съемочной группы! Тебе же плевать на них, ты даже не предпринял попытки защитить свою курицу, когда я её оскорбила, даже смерил презрительным взглядом, типа «как можно быть такой дурой?»…

Я одного не пойму — почему ты мне до сих пор так нравишься? Почему меня всё ещё волнует, с кем ты гуляешь, кого кормишь с ложечки, с кем тискаешься по лавочкам? Что в тебе такого особенного, что я не могу выбросить тебя из головы?