Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

Я была рада слышать про восстановление храмов, памятуя о жрице Наамах, которая спасла меня в лагере скальдов. Прагматичная Исандра тратилась не жалея – во благо королевства.

Виноградные гроздья тяжелели на лозах, когда военный лагерь был свернут и мы пустились в триумфальное путешествие на юг страны.

Из всех моих странствий это стало одним из самых коротких, но и наиболее славным. В сопровождении регулярных ангелийских войск и союзной альбанской армии мы продвигались медленно, и на протяжении всего пути народ Земли Ангелов сбегался к дороге, чтобы бросить цветы под ноги Исандры и провозгласить ее своей королевой. Друстана, ехавшего рядом с невестой, люди тоже приветствовали криками, глазея на его синие татуировки.

Ни круиты, ни далриады не отплыли к берегам Альбы. И смуглые представители Куллах Горрьим, и светлое племя Эйдлах Ор, и краснолицые Тауру Кро, и долговязые Фалер Бан – все они ожидали давно сговоренной свадьбы, которая свяжет два наших народа, два наших берега и навсегда откроет Проливы.

Я часто ехала рядом с колесницей Грайне, давая ей понять, что гибель Имонна не забыта по крайней мере мной. И ничего не говорила о пропитанном кровью мешке, свисавшем с оглобли колесницы. У далриад свои суеверия. Тело Имонна осталось погребенным в полях Трой-ле-Мона, но если его сестра решила, что голова ее близнеца должна вечно взирать на потомков со стены над двойным троном в Иннисклане, кто я такая, чтобы ее отговаривать? Думаю, Друстан, как и все круиты, знал о решении Грайне, но я эту тему ни с кем не затрагивала, в особенности с Исандрой.

Наконец мы достигли Города Элуа, который уже несколько недель готовился к нашему прибытию, и триумфальным маршем прошествовали по улицам, глядя на ликующих жителей, которые все как один высыпали нам навстречу.

Мне было странно ехать в этой процессии. Ранее я лишь однажды видела военный парад в Городе Элуа, в день дебюта Алкуина, и хорошо его помнила. Тогда я смотрела с балкона особняка Сесиль Лаво-Перрин на блистательных аристократов и воинов, многие из которых теперь были мертвы. Львица Аззали и Бодуэн де Тревальон, бок о бок с которым тогда ехала Мелисанда. Дед Исандры, Ганелон де ла Курсель. И да, Союзники Камлаха во главе с Исидором д’Эгльмором. Когда я смотрела на них сверху, все казалось на диво четким и упорядоченным.

Изнутри все не так, как видится снаружи.

В тот день Анафиэль Делоне был жив; он выиграл в коттаб.

И Алкуин, мой прекрасный друг, с достоинством выдержал аукцион на свою девственность.

Я не могла объяснить слезы, что стояли в моих глазах, пока мы следовали через Город Элуа. Большинство сочло, будто я плачу от радости при возвращении домой, а я не находила слов, чтобы описать всю полноту обуревавших меня разнородных чувств.

Опустошенный болезнью и войной город вместил нас всех – солдат в казармах, альбанскую знать во Дворце. У меня уже не было дома, но Исандра удержала меня при себе, выделив покои во Дворце, поскольку по-прежнему нуждалась в доверенном переводчике.

За прибытием последовали радостные воссоединения.

Самым приятным стал визит Сесиль Лаво-Перрин, которая явилась навестить меня на пару с Телезис де Морне. Мое сердце воодушевленно забилось при виде королевской поэтессы, но как же оно воспарило навстречу Сесиль, чье прекрасное лицо, старея, сохраняло изысканность, а голубые глаза все так же лучились теплом. Я тут же бросилась ей на шею и расплакалась.

– Тихо, тихо, – шептала дорогая наставница, гладя меня по спине. – Тихо, милая, все хорошо. – Когда я наконец успокоилась, она взяла мое лицо в ладони. – Федра, дитя мое, мало кто из служителей Наамах на деле познал, каково это – идти по ее стопам. Я каждый день молилась о твоем благополучном возвращении.

Жослен неловко переминался поодаль, не зная, как воспринять мой внезапный срыв. Но Сесиль не забыла об этикете Дома Кактуса и мгновенно его успокоила, взяв за руки и приветственно поцеловав.

– Ах, какой же вы красивый молодой человек, Жослен Веррёй, – пропела она, слегка разведя его руки, чтобы получше разглядеть кассилианские наручи и темно-синюю форму королевского гвардейца. – И настоящий герой. – В глазах Сесиль заплясали искорки, когда она похлопала его по наручу. – Да уж, в чувстве юмора Наамах не откажешь.

Жослен густо покраснел и поклонился.

– От королевы Цветов, распускающихся в ночи, я, пожалуй, приму такой комплимент.

Телезис де Морне тепло смотрела на нас своими глубокими карими глазами.