Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

Жослен сомкнул пальцы на рукояти, посмотрел на лезвие и поднял глаза на Гюнтера.

– Милорд, моя клятва запрещает мне сражаться на мечах, – сказал он и протянул оружие обратно рукоятью вперед. – Я вправе обнажить меч только если намереваюсь убить противника. Прошу вас, дайте мне мои кинжалы и… – в скальдийском языке не имелось специального слова для наручей. – Мои защитные пластины для рук, и я сражусь с этим человеком и оставлю его в живых.

– Это хольмганг. – Гюнтер дружелюбно похлопал его плечу. – Здесь бьются только на мечах, и если сможешь, волчонок, убей противника, иначе завтра или послезавтра он бросит тебе новый вызов. В любом случае я поставил на тебя. – Тут вождь отошел, чтобы крикнуть тенну, который неправильно отмерил расстояние для ореховой палки. Я стояла, дрожа под меховой накидкой, а Жослен рассматривал меч. Он не держал настоящего оружия в руках со дня нашего пленения. Кассилианец беспомощно поднял на меня глаза.

– Если он убьет тебя, – сказала я по-ангелийски, стараясь не стучать зубами, – то я останусь совсем без защиты. Но я не вправе диктовать тебе, какой путь выбрать.

Кнуд, мой снисходительный охранник, подошел к нам.

– Вот, – проворчал он, протягивая Жослену свой щит. – Держи, парень. Нет чести в том, чтобы заставлять раба сражаться наполовину безоружным.

– Спасибо, – поблагодарил его Жослен, неуклюже кланяясь в обнимку с оружием.

Кнуд коротко кивнул и поспешно отошел, насвистывая, словно его дело – сторона.

Жослен закрепил щит на левой руке, подбросил меч, поймал и покрутил его в разные стороны.

На дальнем конце шкуры Эврар в свою очередь сделал несколько выпадов и удалых взмахов, вызвав шквал смеха и подбадривающих возгласов. Да, прославился он острым языком, но наверняка его клинок тоже разит без промаха, раз сохранил ему жизнь в десятке набегов. С опытным воином-скальдом непросто справиться. Его товарищ стоял наготове с запасным щитом, а чуть поодаль маячил еще один.

– Итак, закончили со ставками? – выкрикнул Гюнтер, наконец одобривший площадку. – Значит, мы готовы! Да начнется хольмганг, и тот, кому брошен вызов, пусть ударит первым!

Улыбаясь со стиснутыми зубами, Эврар ступил за шкуру и поелозил ногами для устойчивости. Жослен отважно шагнул ему навстречу. Женщины тоже пришли посмотреть на поединок, и многие вздыхали, глядя на моего ангелийца.

– Отруби его девчачью голову, Остроязыкий! – выкрикнул один из теннов, и все дружно засмеялись.

– Эврар бьет первым, – предупредил Гюнтер Жослена, и тот кивнул, крепче сжимая щит.

В тот ясный зимний день небо над головой было голубым и безоблачным, а заснеженная земля ослепительно-белой. Эврар издал продолжительный рык, зародившийся в груди и набравший полную силу, когда тенн вскинул меч и бросился вперед. Закутанные в шкуры скальды вопили и хлопали. Думаю, только мы с Жосленом в те секунды хранили молчание.

Кассилианец поднял щит Кнуда, который принял на себя удар, но разлетелся в щепки. Эврар, продолжая реветь, изготовился к повторной атаке.

Никогда не видела кассилианца, сражающегося с мечом, только несколько упражнений на учебных поединках с Алкуином. Сейчас Жослен держал клинок двумя руками и двигался вбок, как танцор. Вот он парировал второй удар Эврара и тут же сам ударил, расколов щит противника.

– Щит! – крикнул Эврар, поспешно отступая. – Щит давайте!

Жослен позволил ему поудобнее взять второй щит, а сам опустил меч наискось рукоятью у плеча, прикрывая торс.

Среди ангелийских воинов кассилианское Братство – это прежде всего непревзойденные телохранители. Они обучены сражаться в сложнейших позициях, а не только на поле боя, и не носят щитов, лишь наручи. Думаю, Жослену их здорово не хватало в тот день, но он обошелся и без них. Сделал обманный выпад, увернулся от могучего взмаха меча Эврара и ринулся вперед. Второй щит противника был пронзен насквозь. Жослен тут же ловко сдернул его с руки скальда на землю и, быстро топнув ногой, разломил пополам.

– Щит, – прошипел побелевший Эврар, готовясь к новой атаке.

Не знаю, о чем тогда думал Жослен, но я смотрела на его прекрасное лицо, когда он принял прежнюю стойку, и видела на нем только спокойствие, безмятежное и непоколебимое. Он грациозно развернулся под голубым небом, лишь слегка наклонив голову, чтобы избежать удара Эврара. Меч в вытянутых руках описал ровную дугу, устремленную вверх, и в падении мелькнул звездой, обрушившись на третий и последний щит. Щепки брызнули во все стороны.