Жаклин Кэри - Стрела Кушиэля. Битва за трон

О нем рассказывали великое множество удивительных историй.

Будто бы, когда мать его умерла в родах, в дверь племенного чертога поскреблась волчица. Тенны, открывшие дверь, не посмели причинить ей вреда, поскольку мех ее был сплошь белым без единого пятнышка и по этому признаку все сразу поняли, что перед ними не простой зверь. Волчица прошла через большой зал прямо к младенцу Вальдемару и легла рядом с ним, а он бесстрашно вцепился в снежный мех на ее брюхе и принялся сосать молоко.

Еще подростком он уже вымахал на полголовы выше любого мужчины в родном селении и отличался недюжинной силой. Отец выдал ему пригоршню золотых и велел объехать скальдийские земли. Вальдемар отправился в путь в скромной одежде, сопровождаемый лишь двумя верными теннами. Тем, кто оказывал ему гостеприимство, он называл свое имя и платил золотом. Тех же, кто гнал его прочь, юноша вызывал на бой и неизменно побеждал, и только потом назывался. Так его имя прославилось по всей необъятной стране скальдов.

Как-то во время своих странствий Вальдемар освободил попавшего в силок филина, а тот обернулся чародеем и одарил спасителя чудесным талисманом, который делает оружие противников тупым и неспособным нанести рану. Потом герой встретил колдунью, родившую от великана сына, вызнал у нее, что жизнь отродья сокрыта в неком клубке корней, и швырнул тот клубок в огонь, прикончив тем самым богомерзкое чудовище. Колдунью Вальдемар тоже хотел убить, но она умолила оставить ей жизнь, отдав ему взамен талисман, защищающий от любого яда.

Наконец вернувшись в родное селение, герой узнал, что отец его погиб, а самый могущественный из теннов, Лотнир, взял в жены его сестру и объявил себя хозяином селения и вождем племени. Узурпатор встретил Вальдемара с распростертыми объятиями и протянул кубок с отравленным медом. Юноша выпил до дна и выплеснул опивки в снег, который в том месте зашипел и задымился, но Вальдемару никакого вреда не сделалось. Ночью Лотнир прокрался в комнату, где спал герой, и ударил его кинжалом, но мигом затупившиеся лезвие соскользнуло с кожи как с дубленой шкуры, а спящий только вздохнул. Утром отдохнувший Вальдемар вызвал вероломного Лотнира на поединок и убил одним ударом копья, таким сильным, что острие разом раскололо щит и пронзило сердце предателя. Сделавшись вождем, Вальдемар выдал овдовевшую сестру за одного из своих верных спутников.

Вот какие истории рассказывали о Вальдемаре Благословенном, и хотя мне не хватало наивности, чтобы в них поверить – в некоторых я узнала переиначенные легенды древних эллинов, – от воодушевления, с которым скальды их слушали и повторяли, мне становилось не по себе. Варвары считали своего предводителя настоящим героем и не без причин. Пусть даже большую часть его подвигов выдумали сказители, он действительно совершил невероятное – объединил под своей рукой враждующие племена скальдов. Неудивительно, что они перед ним преклонялись.

В нашей уединенной жизни то и дело случались ссоры, отвлекавшие хуторян от томительной зимней скуки. К несчастью, в самом центре одной из таких ссор оказался Жослен.

Юная скальдийка Айлса не теряла интереса к пригожему пленнику. Верная слову, она выстирала и заштопала его серое рубище и вручила ему с очаровательной улыбкой. Жослен покраснел и тоже улыбнулся – как еще он мог ей ответить, будучи рабом? Однако он не стал сразу переодеваться, а продолжил носить подаренную Турид шерстяную одежду. Айлса надулась и стала шпынять его с обиженным видом. Тогда Жослен обрядился в свое старое рубище, лишь бы ее успокоить.

Хедвиг пыталась вразумить девушку, жестко напомнив ей о том, что Жослен – всего лишь раб и собственность Гюнтера. Айлса же весьма к месту привела похвальбу вождя, будто он пленил принца-воина, и заявила, что, как сын ангелийского лорда, Жослен никакой не раб, а заложник, чей статус гораздо выше.

Гюнтер внимательно следил за ходом спора. Думаю, он не принимал всерьез доводы Айлсы, но возможность получить за Жослена выкуп его заинтересовала. Вождь спросил кассилианца, заплатит ли его отец за возвращение сына, Жослен, не подумав, ответил, что непременно заплатит, как и префект Кассилианского Братства, но сразу оговорил, что без меня его одного никто выкупать не станет.

Эти слова подкинули Гюнтеру пищу для размышлений и подстрекнули Айлсу продолжить поползновения. Вряд ли выкуп был действительно возможен – при всей их воинственности нашим пленителям не удалось бы прорваться через весь Камлах, чтобы доставить свое требование, а д’Эгльмор наверняка не стал бы для них посредничать, – однако разговоры о выкупе не утихали и добавляли мне беспокойства.