Владимир Калашников - Ослеплённый разочарованием

У нас, под водой, переменилась расстановка сил. Так, появились новые «божки», обладающие толикой силы, выдвинулись расы и народы, никогда не претендовавшие на первенство.

Осколки, части тела Раг-Каззора разлетелись по всему океану. Их части попадали в различных морских тварей, и врастали в них, уменьшаясь в размерах соответственно росту и комплекции нового хозяина. Так, хм, некая часть Раг-Каззора угодила в малую рыбку морского конька, вследствие чего поголовье подводных стад резко увеличилось.

Рука попала к моллюску, — получилось донельзя странное существо, — из центра раковины торчит конечность… Глаз прирос к глубоководному «морскому фонарю», и теперь он и его народ могут подниматься на поверхность, не боясь обжечься дневным светом.

Сердце никуда не попало, — оно лежит в самой глубокой впадине, где вода давит так, что даже мы, русалки, и тритоны, не можем опуститься туда. Смельчаки, что пытались приблизиться к нему, — от давления у них вгибались чешуйки, — видели, как оно бьётся. Оно стало сердцем и душой нашего моря.

Всё остальное, что не сгорело, — печень, селезёнка, почки, — опустилось на дно и было расхватано морскими обитателями. И они не прогадали, — каждый, кто взял кусочек, получил возможность всплывать из глубин, и не взрываться в мелких водах от внутреннего, собственного, давления.

Кости, огромные колонны, тоже на дне, и в их полостях обосновались находчивые рыбки.

Вот такие дела, у нас, в Открывшемся Океане.

— А что происходит вокруг Обители? И под ней?..

— Что ты замышляешь? — хитро спросила Лейра. — Уж не штурм ли Ал-Шог-Гора?

— Мечты… Мечты… — скромно потупился Уруг-Карр.

— Крепость Ордена Ках-Норр стоит на одном из тех столбов, что держали базальтовый потолок, и всю степь. Столбов таких около пятнадцати, и не все они рухнули. Некоторые торчат из океана, и Обитель уже начала отстраивать на этих каменных островах свои морские базы. С верховьев реки Игх-Сундар жречество Ках-Норра пригнало целый флот кораблей. У одних днища и кили давно покрылись водорослями, налётом, — эти старые, куплены за бесценок в прибрежных княжествах и в империи Лиу-Саггата, а другие — совсем новенькие, смолой ещё пахнут, соком древесным.

Уруг-Карр подумал, как под водой можно ощущать запахи.

— Лейра, а где жрецы ставят свои корабли в Ал-Шог-Горе? Я помню, стены цитадели вросли в самый край острова, места для причалов на нём уже не осталось.

— Они построили деревянные понтоны перед воротами Обители.

— Дерево хорошо горит… — задумался на секунду Уруг-Карр. — А ты не знаешь, что с шахтой в центре крепости, с той, которую пробил кракен?

— Знаю. Наши разведчики рассказывали, что ныряльщики стали обкладывать стены камнем. Ради развлечения, тритоны утопили нескольких ныряльщиков, на утро низ шахты был перетянут стальными сетями и решётками.

Вода вокруг раковины забурлила, на поверхность поднялись три монстра со всадниками-тритонами.

— Молодец, дочка! — похвалил седовласый тритон русалку. — Ловко заговорила ему зубы! Сразу видно, бабушкина школа!

Лейра довольно усмехнулась.

— Времени у меня нет, — дела, мир подводный надо завоёвывать, — так что скажу сразу: отдай плётку по-хорошему. Тебе, — так уж и быть, — оставим вот этот участок подлунного мира. — Тритон развернул карту и намочив кончик пальца в чернильнице, — и как у них в воде чернила не расплываются? — легонько коснулся бумаги — берега Открывшегося Океана.

— Остальное возьмём себе мы, после того, конечно, как разберёмся с подводными делами.

Уруг-Карр усмехнулся: ещё одни не разумеют, что источник силы не в плётке. Даже не в его, Уруг-Карра, руке. Не в теле. В сердце. В душе.

Но с любимым оружием он не собирался расставаться. И, полный презрения к русалке-предательнице и к её родичам, не соизволил сказать «Нет!»

Лишь незаметно шевельнул пальцами, — так, случайное движение. Остроглазый наблюдатель на стене махнул рукой, и длинный причал начал подниматься, унося воина вверх, всё дальше от тритонов. Оставив их шипеть в бессильной злобе. Прыгать они не могли, — хвост пристёгнут к боку «лошадки», — да и не свойственно это русалочьей расе. Ворот скрипел, толкаемый четвёркой воинов, натягивались канаты. Уруг-Карр, держась рукой за перила, медленно пошёл в сторону берега.

Камешек… Попавший под ногу… Или ресница… Что не вовремя кольнула глаз… Разницы нет. Важен лишь результат. Один из воинов застыл, отпустил ворот и упал. Остальные противились противодвижению ворота; двое, поняв что втроём его не удержать, отскочили, последнего сбило рукоятью. Канаты резко дали слабину, и причал грохнулся на воду, разбросав тучи брызг. Уруг-Карра бросило на дощатый настил; поднявшись, он почувствовал ногами, как на причал взобрался монстр с седоком. Ещё один. Обезумевшие от злости тритоны преследовали его и посуху. Уруг-Карр бросился бежать к берегу и у самой стены оглянулся, чтобы посмотреть, какую пакость затевает седовласый. И…