Антон Бердников - Воин короля (СИ)

— Кто явился в Цитадель Меринхилла?

— Нея Алагинерди.

— Приветствую тебя. Что привело тебя сюда?

— Дело, которое касается благополучия Меринхилла, — отвечала Нея.

— Кого ты ведешь с собой? — продолжал задавать вопросы стражник.

— Рыцаря из Келезара Зака Ривервилльского.

— Готова ли ты поклясться перед Создателем, что сей муж не замышляет злодеяний, которые принесут беды нашему славному городу?

— Готова.

— Поклянись.

— Я клянусь!

— Готова ли ты ответить своей головой, если чужеземец нарушит закон Меринхилла в стенах Цитадели?

— Готова.

— Тогда проходите, Нея Алагинерди и Зак Ривервилльский.

Странная процедура закончилась, и воины распахнули тяжелые ворота. Зак и Нея вошли внутрь, и двери за ними закрылись.

Они оказались в огромном зале, который занимал едва ли не все здание. Через распахнутые окна сюда вливался утренний свет, но его не хватало, чтобы разогнать сумрак на таком пространстве. По левую и правую сторону от прохода, устланного одним красным ковром невероятной длины, располагались ряды деревянных кресел с высокими спинками. На каждом из сидений лежала подушка. Да сколько же людей сюда поместится, подумал Зак. Нея догадалась, о чем мыслит юноша, без конца смотря по сторонам:

— Зал Цитадели рассчитан на тысячу мест, — сказала она. Эхо тут же подхватило ее голос. — На моем веку лишь однажды здесь было негде упасть камню.

— Когда? — поинтересовался Зак.

— Шесть лет назад. Шум стоял невообразимый: все требовали принятия от старейшин верного решения — атаки на Коралгарду, город в четырех днях пути к северу отсюда. Флот Коралгарды атаковал наши торговые корабли, направляющиеся в Куманию. В итоге Меринхилл лишился одного из основных торговых путей по Срединному морю. Мой муж выступал против этой атаки. Он пытался убедить всех, что есть и мирный выход — отправить послов в Куманию, чтобы заключить долгосрочный договор о морской торговле, ведь тогда куманский флот тоже будет защищать этот путь. Но его никто не слушал, все жаждали мести. Народ Меринхилла хотел не просто напасть на корабли Коралгарды, а завоевать соседний город. Лишь мовр Лодар в итоге склонился к мнению Самюэля, но остальные старейшины выбрали войну. Войну, которая закончилась плачевно для обеих сторон. Погибших было слишком много, и среди них — мой любимый муж, — Нея замолчала, но ее слова еще несколько мгновений гуляли по залу.

— Мне очень жаль, — сказал Зак.

— Спасибо. Торговый договор с Куманией подписали в том же году, а через пару лет Меринхилл заключил мир с Коралгардой.

Проход, устланный ковром, оканчивался ступенями, которые вели на невысокий помост. Там стояли стол и восемь стульев, ничем не отличающихся от тех, что были вокруг, а в стене за помостом Зак разглядел две двери. Нея зашагала вперед, и Зак последовал за ней.

В полумраке юноша не сразу разглядел, что стены Цитадели занимал один рисунок — бушующее синее море. Зак почему-то почувствовал себя не уютно, словно волны могли внезапно сойти с камня и накрыть его с головой, поэтому он уставился в спину Неи. Остановившись у помоста, она повернулась к Заку и, положив руку ему на плечо, сказала:

— Не волнуйся, все пройдет хорошо. Ты будешь говорить, стоя здесь.

— Да поможет мне Создатель, — прошептал юноша, когда Нея отошла от него и села на ближнее к проходу кресло слева в первом ряду.

Старейшины не заставили себя долго ждать, Зак даже не успел полностью повторить про себя приготовленную речь. Две двери за помостом распахнулись, и в зале появились правители морского города Меринхилл. С левой стороны шли люди, с правой — мовры. Они рассаживались за стол в определенном порядке: сначала женщины по краям, потом рядом с ними мужчины, затем снова женщины и, наконец, двое мужчин в центре.

Зак все это время смотрел строго перед собой и лишь спустя мгновение заметил, что мужчина-мовр, сидящий между двух женщин ни кто иной, как Торн из рода Ивальди. О Создатель! Юноша почувствовал легкую дрожь в ногах. Ну откуда такая несправедливость? Почему именно этот остроухий торговец входит в Совет старейшин Меринхилла? Зак прекрасно понимал, что один противник за этим столом у него уже есть, а это не сулило ничего хорошего. Мовр запросто сумеет настроить всех правителей против человека, который отказался продать ему чудесный кинжал из адамантия. Но паниковать, конечно, еще рано, нужно собраться, не все потеряно.

Старейшинам из числа людей было далеко за сорок. Мужчина в центре уже покрывался сединой. Про мовров Зак ничего не мог сказать. Светловолосы, красивы, а лет им могло быть и двести. Насколько юноша помнил, некоторые из подземного народа доживали и до трехсот, почти никогда не приобретая морщин. В народе говорили, что определить возраст мовра можно только по глазам, да и то не всегда. Все старейшины были одеты скромно: ни шелков, ни бархата. Наконец, тишину нарушил голос человека с сединой: