Ольга Кандела: Контракт на тело

На что?

На то, что Теар снизойдет до такой, как я? Что увидит во мне нечто большее, чем подстилку в постели?

Дура. Кто я — а кто он? У нас никогда не было и не будет ничего общего. Глупо было допускать саму мысль об этом. Так же как глупо ревновать к той, что займет положенное ей место возле итару Лунных.

Я уже прошла большую часть пути. По сторонам, кажется, и вовсе не смотрела. Не хочу вообще никого видеть и слышать! Пусть все катится к шерхам и меня просто оставят в покое!

Уже представила, как запрусь в своих покоях, отгорожусь от мира ворохом одеял и подушек… и вдруг по внутренней связи пришел зов. Такой сильный и напористый, что чуть не сбил меня с ног. Я ухватилась за ствол ближайшего дерева и потрясла головой, пытаясь разобраться в шквале обрушившихся на меня эмоций. В отличие от прошлого раза, сейчас я точно знала, что никакая опасность Теару не угрожает. Этот призыв был совершенно иным и предназначался только для меня одной. Он был полон неприкрытого желания, полон дикой, голодной страсти, требующей немедленного утоления.

И вновь я не могла противиться ему. Бросилась бежать к дворцу. Ноги сами свернули в сторону хозяйских покоев. Я влетела туда с гулко стучащим сердцем, охваченная жаром, и первым делом судорожно расстегнула ворот платья, словно оно мешало дышать.

Из горла вырвался истеричный смешок.

Вот же издевка! Теар под ручку гуляет с Водной, целует ей руки и говорит комплименты, а сбросить напряжение мчится ко мне. Услужливой шлюхе, которая с готовностью исполнит любую его прихоть.

Конечно, свою драгоценную Айрис он не тронул, наверняка терпеливо дождется свадьбы. Будет беречь, холить и лелеять, как наивысшую драгоценность на свете.

И правильно, зачем раньше времени пугать девочку? Зачем, когда рядом есть та, которая прибежит к нему в любое время дня и ночи? Примчится, путаясь в пышных юбках, стоит лишь позвать.

Меня душила обида, но вопреки всему бесстыжее тело горело от желания. Я чувствовала приближение итару и, шерх меня задери, изнывала от нетерпения. И проклинала про себя эту дурацкую связь, которая заставляла испытывать всю полноту ощущений Лунного, заставляла принимать его чувства за свои собственные.

Я даже не думала противиться, когда Теар ворвался в спальню и повалил меня на кровать. Нетерпеливо дернул платье на груди, обрывая пуговицы. Его губы опаляли, грозя оставить на коже незаживающие ожоги. Сильные руки сжимали меня с такой силой, что, казалось, вот-вот треснут ребра. Вся его выдержка полетела к шерхам. Мозг, кажется, и вовсе отказал. Бал правили лишь инстинкты. Лишь порочная похоть и страсть, сжигающая нас обоих.

Он шептал что-то бессвязное, а потом долго смотрел мне в глаза и ловил губами дыхание, словно никак не мог напиться мной.

А я не могла насытиться им.

Теар — мои безумные вечные качели.

Меня то подбрасывает вверх, к самым небесам и ласковому золотому солнцу, то я падаю вниз с немыслимой скоростью и ударяюсь о грешную землю с такой силой, что искры летят из глаз. И кажется, что уже никогда не смогу подняться на ноги, но я упрямо встаю, чтобы вновь взлететь к облакам и вновь упасть, в который раз наступая на одни и те же грабли.

И труднее всего было осознать, решить для себя, что этот раз — последний. Самый яркий, самый безумный, самый сладкий. Последний.

Пора остановиться. Хватит с меня этих качелей! Хватит глупых надежд и чаяний, которые неминуемо приведут в бездну отчаяния. Надо остановиться, прекратить, оборвать… все то, что нас связывает.

— Теар… — позвала тихонько, не уверенная, что он услышит.

Лунный лежал, уткнувшись в мою шею, сердце в груди билось часто и сильно. И рука сжимала мою талию, не желая отпускать.

— Мм?.. — Он пошевелился, чуть отстранился и повернул меня к себе, заглядывая в лицо. — Что?

— Хотела спросить… Насчет связи. Ее ведь можно… убрать?

— Что, не понравилось, как я тебя сегодня позвал? — Теар хмыкнул. На губах его играла улыбка, а в светлых глазах прыгали озорные искорки.

— А тебе бы понравилось? — возмутилась я. — Я, знаешь ли, на такое не подписывалась! И вообще… — Я собралась с духом и выпалила: — За перевалом мне это совершенно ни к чему! Не хочу знать, чем ты здесь занимаешься!

И чувствовать не хочу…

— Вот ты о чем… — Теар усмехнулся, но теперь в его улыбке не было веселья. И озорные искорки исчезли. Выражение лица стало задумчивым и чуть подозрительным. — Не беспокойся. За перевалом родовая связь не работает. Она порвется, как только ты покинешь пределы Долины.