Эми Батлер Гринфилд: Певчая: Ярость

Видимо, я выглядела неуверенно, потому что он сказал:

— Это так, Люси. Но, даже если не так, нельзя наказывать человека за то, что он делает во сне. В зачарованном сне, тем более.

— Но я видела такое выражение на твоем лице, когда ты не спал, — тихо сказала я.

Он нахмурился.

— Когда?

— Когда я превратилась в змею. Ты так смотрел на меня, — сказала я. — В ужасе…

— Нет! — он обхватил мое лицо. Под темными бровями его глаза были ясными, честными и любящими. — Я не вру. Когда ты изменила облик, я был потрясен. Я не знал, что ты так можешь. Но я был и благодарен, ведь думал, что все потеряно, что Прессина убьет тебя, а потом ты набросилась на нее.

— А когда я подлетела к тебе?

— Я был испуган, да. Но не из-за тебя, а из-за самой ситуации. Я боялся, что не смогу передать тебе камень, и Прессина нападет первой.

— Ты не думал, что я — чудовище?

— Нет, — он был искренне удивлен. — С чего бы я так думал?

— Я была змеей, Нат. У меня была чешуя. И когти. И зубы.

Он улыбнулся.

— Это выглядело потрясающе. Ты извивалась в воздухе. Ты летала. Но ты при этом оставалась собой. Как?

На его лице не было неприязни или страха, только любопытство и удивление.

И теперь я тоже была удивлена. Я всегда знала, что Нат был прирожденным ученым, что он пытался открываться всему. Но я не понимала до этого, как было открыто его сердце.

— Знаешь, что на самом деле потрясающе? — спросила я у него.

— Что?

— Ты.

Все еще улыбаясь, он вскинул брови.

— Потому что не считаю тебя чудовищем?

— И это тоже, — я прижала ладонь к его подбородку. — Других таких в мире нет, Нат. И я люблю тебя за это.

Ветер снаружи стучал по окну, колокол звенел вдали. Нат гладил мою ладонь кончиками пальцев.

— Тогда ты выйдешь за меня?

Я снова стояла на краю пропасти, и все зависело от моих слов. Как и раньше, у меня было много причин отказаться. Мы многое могли потерять, нас ждало много испытаний. Никакая магия на Земле не гарантировала, что все будет хорошо. Никакая магия не могла сделать жизнь простой.

Но в этот раз я не собиралась принимать решение из страха. Я собиралась поверить надежде. Я собиралась довериться любви.

— Да, — сказала я.

Я потянулась к Нату, а он — ко мне. И когда наши губы встретились, я услышала музыку. Музыку радости.

ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА

В книге переплелись магия и история. Что же было на самом деле?

В Лондоне 1670-го года можно увидеть много того, что я описала здесь. Вестминстер был построен низко и на болотистой земле, Тауэр был тюрьмой, а не просто дворцом, а Корнхилл — одной из самых высоких точек Лондона. И хотя дворце Уайтхолл кажется выдумкой, он тоже бы. Настоящий «город в городе». В нем было больше пятнадцати сотен комнат, дворы, главный зал. Он сгорел в 1698, но в Лондоне сейчас можно посетить уцелевший банкетный зал.

Хотя история происходит в 1670, география Лондона здесь от 1665 года, до того, как сэр Кристофер Рен и другие изменили его. У Лондона Люси больше причалов, чем было в реальности, и использовались некоторые планы семнадцатого века.

Я писала эту книгу зимой 2013–2014, когда в Англии выпало рекордное количество дождя, бури были ужасными. И я следила за новостями, чтобы убедиться, что страна не тонет. Я читала много статей и изучала карты прошлого и нынешнего Лондона, чтобы уберечь верные детали. Изменение Лондона в реальности было связано с большим пожаром 1666.

Парк Карлтона — мое воображение, но в 1600-х уже появлялись огороженные места. Этот процесс начался раньше, но здесь он получил наибольшее развитие, от него сильно страдали обычные люди. Несмотря на восстания, ограждать землю продолжили, меняя навеки пейзаж Британии.

Из настоящего. Термин «элементаль» был у Парацельса, он использовался почти как у меня. Монархи Британии никогда не вступали в брак с обычными людьми, иначе были проблемы. Брошюры в то время были бульварной прессой, там были песни, картинки, и они были очень популярны. Они висели на стенах, в пабах, распространялись между людьми.

Не очень настоящая, но легенда о Мелузине очень стара. Она известна во Франции, но история была популярна во многих частях Европы эпохи Возрождения, существовало много версий.