Эми Батлер Гринфилд: Певчая: Ярость

Прессина увидела только кивок.

— Да-а-а-а. Верно, Певчая. Снимай камень, спой для меня, и ты будешь счастлива.

Я кивнула. Пальцы нащупали цепочку и потянули. Выбор был ужасным, но я приняла решение.

— Да-а-а-а, — показался змеиный язык, кольца ослабили хватку.

Сорвав кулон, я закричала:

— Прыгай, Нат! — Дикая магия обрушилась на меня, я пела песню изменения изо всех сил и бросила камень в Прессину.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ СЕДЬМАЯ:

УЙТИ

Прессина извернулась, Нат прыгнул, а я изменила песню, я меняла не себя, а камень. Я вложила в пение весь свой гнев, всю ярость, всю любовь к Нату, и камень рос, чтобы уместить все. Он полетел в Прессину, будучи размером с булыжник, увернуться от него не получилось бы.

Она взорвалась с визгом, что заглушил Дикую магию. От взрыва содрогнулась пещера. Нат все еще был в ее плену, он отлетел в вихре чешуи.

Камни падали с гудящих стен, я звала Ната. Я убила и его?

Вихрь отпустил его, он упал на пол пещеры. Уклоняясь от камней, я бежала к нему, но я запнулась и упала. Я нащупала свой камень, маленький, тусклый, на нем было еще больше трещин, но он все еще был единым и на цепочке.

Я надела кулон, но он не заглушал музыку, а я уже привыкала к ней. Хоть я ее не понимала, голова уже не кружилась.

Я поднялась на ноги и поспешила к Нату. Он был без сознания, в ожогах и синяках, конечности торчали под странными углами. Я заплакала. Он еще дышал, но надолго ли?

Я озиралась, пытаясь понять, чем помочь ему. Я увидела тело змеиной змейки, маму. Мелисанду было едва видно под камнями. Одо был у камня, где стояла мама…

Смерть. Смерть была всюду.

А потом пение.

Музыка полилась из пещерок и проемов. Я не понимала фразы, но ее настроение и темп были не такими, как у отряда Прессины.

Вскоре в пещеру ворвались морская звезда, акулы и кальмары, они танцевали вокруг меня радугой цветов. Вскоре все место мерцало яркими существами, они меняли цвета, полоски и точки.

— У тебя получилось! — кричала стайка рыбок.

— Ты убила Прессину!

— Ты освободила нас!

— И мы помогли, — гордо сказало существо с зубами акулы. — Мы одолели остальных.

— Последние сдались со смертью Прессины, — сказал мне кальмар. — Без ее магии, направляющей их, они забыли, зачем сражались с нами.

Рыбки радовались.

— Но ты не рада, — морская звезда подплыла ко мне. — Ты печальна?

— Мой друг умирает, — я указала на Ната, давясь словами. — Мама умерла, и Одо…

— Тише, — сказала морская звезда. Она пролетела надо всеми павшими, даже Мелисандой, и вернулась ко мне. — Под камнями мертва, как и Одо. Боюсь, твоя мама тоже.

Мое сердце сжалось.

— Но твой друг еще не умер, — сказала морская звезда. — Нужно что-то сделать для него.

— Мы можете? — спросила я.

— Мы попробуем, — сказала она. И запела.

Песня молнией передавалась от существа к существу. Вскоре вся пещера пела. Мелодия надежды сжала мое сердце, как и вид существ, окруживших Ната, словно одним присутствием они могли передать ему свою силу.

Был ли шанс спасти его? На Земле — нет. Но здесь, может, надежда оставалась.

Я запела с ними.

Музыка кружила по комнате, и начало изменение. Но не в поющих, а в тех, кто лежал. Синяки и ожоги Ната пропали. Конечности выпрямились. Но музыка утихла раньше, чем он задвигался или заговорил.

— Не останавливайтесь, — попросила я.

Морская звезда помахала уголком.

— Мы сделали все, что могли, Певчая. Ему сложно быть в Глубинах. Стражи, что помогли ему сбежать, говорят, что ему было сложно двигаться в эфире, и он ранен. Если хочешь, чтобы он исцелился, забирай его в свой мир.

Золотая рыбка шепнула мне:

— Нет гарантии, что он исцелится и в твоем мире. Он очень слаб. Но там ему будет лучше, чем здесь.

— Как мне забрать его туда?

— Мы поможем тебе пройти стену между мирами, — сказала морская звезда. — Остальное будет зависеть от тебя. Но нужно спешить. Песня твоей мамы уже не сдерживает брешь в стене, и она сужается. Вскоре вы не сможете пройти. Идем!

Пока звезда говорила, два угря, нежно напевая, подхватили Ната большими плавниками и понесли.

Я развернулась.

— Но моя мама…

— Мы упокоим ее и остальных песней, — нежно сказала морская звезда. И некоторые существа запели странную и сладкую песню, от которой у меня снова потекли слезы.

Мама вернулась в человеческий облик, ее тело пострадало, но лицо было спокойным.

Ожоги Одо исчезали, он весь исчезал. И теперь исчезала и моя мама…

— Погодите, — я подбежала к ней. Я едва видела ее щеку, но опустилась, поцеловала ее и ощутила ее кожу, нежную и холодную под моими губами. На миг мы снова были вместе. А потом музыка стала выше, и она пропала.