Ника Фрозен - Сказки Старого Фонаря

-И тебе не хворать. Народу-то у тебя сегодня – яблоку упасть негде, – поддержал разговор Альберт.

-Да, вечер сегодня что надо, – довольно ответил трактирщик, – тебе как обычно?

-Угу, – это небольшое слово, "обычно", снова напомнило Альберту, что скоро жизнь его неминуемо изменится, и обычным явлением в ней станут не вечера в трактире, а сидение за переписыванием чужих бумаг.

Мрачное настроение постоянного посетителя не укрылось от внимательного взгляда трактирщика.

-А что это ты такой грустный сегодня? – поинтересовался он, – сам на себя не похож.

-Похож, не похож, – протянул Альберт, – сегодня не похож, а завтра это становится твоим обычным состоянием.

Трактирщик перевернул в очередной раз утку.

-Ну неужто так все плохо?

И Альберт, сам не зная зачем, начал рассказывать о своих злоключениях: про письмо отца, про те надежды, которые тот возлагает на него и про деньги, которые вот-вот закончатся, и тогда совершенно непонятно, что же делать.

Трактирщик очень внимательно слушал юношу, а потом сказал:

-Что-то я тебя не пойму. Разве же это проблема? Найди себе работу, как все, и будут деньги на жилье и учебу, да и ко мне пару-тройку раз в месяц сможешь забегать вечерком, – с этими словами он подмигнул Альберту и поставил перед ним еще одну кружку пива.

Замечание Иоганна, столь сходное с его собственной единственной мыслью, почему – то расстроило Альберта еще сильнее.

-Эх, Иоганн, стоишь ты тут среди своих бочонков да продуктов, и понять не можешь, что я не привык ходить в присутствие, а потом бежать в Университет, – неожиданно резко ответил он трактирщику, – это не для меня, а для нищих, которые и писчей бумаги-то нормальной купить себе не могут. А я всего лишь хочу, чтобы все было как раньше, как обычно. Как обычно хочу приходить в Университет, а вечерами, как обычно, сидеть в твоем славном трактире за кружкой доброго пива. У меня всего одна молодость, и я хочу прожить ее весело, успею еще наработаться.

Трактирщик помолчал, посмотрел на огонь, а потом сказал:

-Кажется, я знаю, как тебе помочь. Ступай ночью на старый Лазурный мост, дождись пока часы на старой ратуше пробьют полночь, а потом наклонись вниз, к воде, и скажи: "Хранитель Семимостья, выйди и исполни желание". И тот, кто выйдет, решит все твои проблемы.

Альберту стало жутко. Еще давно, от какого-то студентишки он слышал, что на Лазурном мосту по ночам нехорошие вещи творятся. Но чтобы вот так, запросто…

Он наклонился вперед и прошептал:

-Слышишь, Иоганн, а кто он такой – Хранитель Семимостья?

Трактирщик тоже подался вперед.

-Говорят, что на каждом перекрестке есть свой хранитель, но они слабые обычно. А на нашем Семимостье Хранитель сильный, сам посуди – мост, вода, перекресток, да еще число семь, самая, что ни на есть магическая цифра – все атрибуты в одном месте собрались. Поверь мне, Хранитель Семимостья существует, и то, что он желания исполняет – точно тебе говорю, дед мой к нему ходил и ничего, живым ушел и делишки свои поправил.

Остаток вечера Альберт сидел молча, допивал пиво, думал. Страшно было ему идти на поклон к неизвестному Хранителю, но манила возможность вернуть свою жизнь в прежнюю, привычную колею, где нет ни забот, ни трудностей.

В эту ночь он спал плохо, ворочался и думал, думал, думал. И весь следующий день думал.

А к вечеру достал оставшиеся в кармане пять монет, пересчитал, вздохнул – и отправился в сторону Семимостья.

***

Идти ему было недалеко, и как бы не старался Альберт растянуть дорогу, как бы не петлял по улочкам, к Семимостью он подошел уже в одиннадцать. Так как фонарей у Лазурного моста никогда не было, вокруг стояла темнота, и мостик скорее угадывался, чем был виден.

Альберт несколько минут постоял на берегу, глядя на темную воду, плескавшуюся о гранитные берега закованной в камень реки, а потом быстро и решительно поднялся наверх.

Ничего страшного или мистического он не увидел. Обыкновенный старый мост, внизу колышется тяжелая ночная река, теплый ветер легонько касается волос, по берегам царапают чернильное небо острыми крышами силуэты домов, будто вырезанные из черного картона.

Летняя, теплая ночь, самая что ни на есть заурядная.

Альберт почувствовал себя глупо.

"Наслушался сказок старого пьяницы, – обругал он себя, – Иоганн, должно быть, выжил из ума, если верит в такую ерунду, да и я не лучше. Не иначе, как вчерашнее пиво вдарило мне в голову, если я уверовал в эти бредни".