Ника Бойко: Новые, старые сказки (СИ)

— Выйдешь!?

— Не выйду.

— Выйдешь?

— Не выйду.

Конструктивная беседа длилась, по-моему, уже третий час. Удобно облокотившись на дубовую дверь своей светлицы я продолжала вышивать рушник, попутно ругаясь с отцом. Угрозы кончились ещё вчера, взывание к моей совести, кажется, позавчера, теперь просто шло на упрямство кто сдастся первым. Скорее всего отец, как и я уже давно сидел на полу с противоположной стороны двери, и так же лениво, поддерживал беседу.

— Всё, — сдался отец, я мысленно возликовала, — моё терпение кончилось, завтра приезжают сваты и не сговариваясь, я отдаю тебя первому кто войдем в городские ворота, и мне всё равно кто это будет.

Радовалась я, оказывается рано. Недошитый рушник выпал из мгновенно похолодевших рук. Слово отец всегда держал, значит быть мне замужем.

Я поднялась, и силой стукнув ножкой по двери прокричала: «А я тогда сбегу!»

— И к кому это интересно?

Я насупилась.

— К Кащею Бессмертному! — крикнула я.

Из-за двери послышался довольный смех отца.

— Беги, от тебя через неделю вернёт, да ещё и золотом приплатит, чтобы забрал.

Всё ещё смеясь, отец ушёл. Ах так, вот точно сбегу, царевна я или нет. Через некоторое время в мою дверь слабо поскреблись.

— Оленька, деточка открой.

Я тут же встрепенулась.

— Нянюшка, — обрадовалась я, и открыв дверь пропустила старушку.

— Что же ты деточка задумала? — стала причитать она, между тем как я алчно принюхивалась к корзинке.

— А что?

— Твой отец, всё по терему ходит и смеется, говорит, что ты к Кащею собралась?

Ставя на стол корзинку, и выкладывая только что испеченный мой любимый пирог с яблоками, и целый кувшин парного молока.

— Да, — сказала я, уплетая за обе щеки, — вот сбегу будет знать.

— Да где это видано, чтобы девицы до злодеев бегали?

— Нянюшка, ты, что правда подумала, что я к Кащею отправлюсь, не совсем я у тебя дурная, у тётки неделю поживу, а потом вернусь, отец к тому времени остынет.

— Ой, девочка моя, отец то прав замуж тебе пора, а то совсем в девках засиделась ещё весенка и не посмотрит на тебя никто.

— Я царевна, даже я буду старая и страшная как баба Яга, женихи под моими окнами в очередь стоять будут.

— И то верно, а любый тогда кто будет?

— Ой, да не нужен мне этот любый и муж не нужен, сама царством править буду.

Я довольная растянулась на свое кровати.

— А как же ты к тетке то доберешься?

— Да легко, ночью на коня сяду и через поле к утру уж буду на месте.

— Ух, и умна ты?

— А то, ты иди, я посплю немного, — спровадила я нянюшку, зная, что вскоре о моем плане во всех подробностях будет известно отцу.

Нет, она у меня хорошая, вот только опекает меня сильно. Как только захлопнулась дверь, я тут же скинула расшитый жемчугом сарафан и надела, тот который на Травень подарили мне подружки, неприметный, как и у всей служки нашего терема, поверх накинула плащ и захватив котомку с деньгами, еду можно купить на любом постоялом дворе, с самой необходимой одеждой и выскользнула из своей комнаты. Как я и предполагала нянюшка «стучала» на меня в тронном зале, немного послушав я проскользнула через кухню, потом через задний двор и протиснувшись в дыру в заборе стояла на улице.

— Куда же мне идти? — подумала я осматриваясь по сторонам, — к тетке точно нельзя, а вот возьму и правда пойду к Кащею.

Приняв решение и развернувшись лицом на север, твердо пошла по главной дороге, уверенная, что никто не остановит девушку, идущую в сторону Храма Великой Богини.

Ближе к закату, когда стены города скрыл вековой лес, и стало заметно темнеть я задумалась, зачем я это делаю, да и страшно стало, хоть назад поворачивай.

— Нет, я тоже упрямая, не вернусь, не за что не вернусь, пусть нервничает.

Из-за поворота показалась груженная свежим сеном телега. Я уступила дорогу, отступив к кустам. Как только она поравнялась со мной, на меня вскинул взгляд старенький дедок с огромными пушистыми усами, я так и оторопела.

— И куда ж ты идешь, на ночь, глядя-то? — спросил он меня.

— К Кащею, — не стала врать я.

— А, к Кащею говоришь, ну садись, подвезу, я как раз в его дворец еду, сено везу.

Я тут же забралась.

— Не пошто у Кащея сена нет? — стараясь походить на селянку спросила я.

— Есть, но наше лучшее, вот и торгую, ещё мой дед с ним торговал, и мне по наследству перешло. А ты к Кащею то зачем?

— Как зачем? Замуж за него хочу.

Старик аж побледнел.