Дэвид Ферринг: Конрад

Тетива лука тоже оказалась в полном порядке. Может быть, она порвется, когда он ее натянет?

Она не порвалась. Конрад сунул стрелу за пояс. Видимо, лук и стрела были не такими древними, как сам храм.

Пещера, в которой находился Конрад, имела три выхода, три темных мрачных туннеля. Он осмотрел их, но следов нигде не нашел.

Конрад пошел наугад, повинуясь внутреннему чутью, и проход вновь сделался таким узким, что ему приходилось протискиваться между стен. Вокруг царили мрак и тишина, от которой звенело в ушах.

Но внезапно тишину нарушил какой-то звук, эхом разлетевшийся по туннелям. Это был крик. Человеческий крик. Это кричал Вольф.

Конрад бросился вперед. Несколько раз он больно ударился о камни, но продолжал бежать, понимая, что от него зависит жизнь Вольфа. В одном месте коридор расходился в двух направлениях, но теперь ориентиром служили крики Вольфа. Они становились все громче…

И вдруг туннель закончился. Конрад стоял при входе в огромную пещеру.

Впереди маячили скорченные тени каких-то существ, окруживших светлую прямую фигуру, подвешенную на стене. Кого-то собирались принести в жертву, и смерть его, видимо, будет долгой и мучительной. И этот кто-то был Вольф.

К Конраду обернулись сотни уродливых лиц, в свете факела сверкнули сотни красных горящих глаз. Он метнулся в самую гущу гоблинов – зеленокожего ужаса подземного мира.

Высоко над полом пещеры находился алтарь, возле которого стоял мучитель Вольфа. Одетый в черную мантию жрец был выше и менее безобразен, чем прячущиеся по углам тени. В одной руке он держал то-темный жезл, увешанный костями, с человеческим черепом на конце. В другой его руке был кривой нож, с которого капала кровь.

– Вольф! – не своим голосом крикнул Конрад.

– Конрад! – послышался слабый отклик. – Убей меня!

Не колеблясь ни секунды, Конрад высоко поднял над головой горящий факел и швырнул его. Пока факел летел, кувыркаясь и рассыпая искры, Конрад выхватил из-за пояса стрелу и вскинул лук.

Последний раз он стрелял из лука пять лет назад, но казалось, что этих лет не было. Стрела легла на тетиву, тетива натянулась, Конрад прицелился, определяя траекторию полета.

Выпустив стрелу, он отшвырнул лук и хотел выхватить меч – но того не было.

Тогда, схватив свой боевой двуручный топор, он бросился вперед; дорогу ему освещал свет упавшего на уступ и продолжавшего гореть факела. Размахивая топором, словно косой, Конрад пробивался вперед.

Он уже успел прикончить несколько тварей, когда стрела вонзилась в правый глаз жреца. Его предсмертный вопль слился с визгом гоблинов, угодивших под удар орудия мести – топора.

Держа топор обеими руками, Конрад наносил удары вверх и вниз, направо и налево. Во все стороны разлетались куски мяса, отрубленные руки и ноги, крошились кости, катились с плеч уродливые головы. Пол пещеры стал скользким от крови гоблинов. Конраду удалось захватить их врасплох, но тварей было слишком много и с каждым мгновением становилось больше. Факел светил слабо, к тому же он почти выгорел, и в следующую минуту пещера погрузилась во тьму.

Конрад почувствовал, что твари наступают. Они были вооружены, к тому же хорошо видели в темноте, но его топор продолжал свою страшную работу. Гоблины были так близко, что промахнуться было невозможно.

Это был тяжелый труд, но вид очередного поверженного врага придавал ему свежих сил. И все же без света левый глаз Конрада уже не мог ему помочь; гоблины все теснее сжимали кольцо, их мечи все чаще задевали его, и тогда он понял: еще несколько секунд, и ему будет нанесен последний, смертельный удар. Силой уже ничего было не решить; находясь на грани полного отчаяния, Конрад подумал о самоубийстве.

Внезапно раздался отдаленный гул, и в следующее мгновение храм содрогнулся. Сверху посыпались камни, один из них упал в нескольких ярдах от Конрада, придавив трех гоблинов. Взметнулись клубы пыли, стало трудно дышать. Бой сразу прекратился, и Конрад потряс головой, стряхивая с лица струйки крови. Далекий гул повторился. Неужели землетрясение?

Ослепительно сверкнула молния – и в его мозгу мелькнули две светящиеся полосы.

И вдруг в пещере вспыхнул яркий свет! Храм заиграл огнями, словно в нем начался пожар, но не было ни огня, ни жара.

Гоблины, вопя и визжа, прикрывали глаза лапами и опрометью бежали прочь, лишь бы скрыться от слепящего света.

Конрад не стал раздумывать, откуда тот исходит. Он был слишком занят. Началась настоящая охота.