Дэвид Ферринг - Конрад

Дорога от Эренграда вела на запад, к Мариенбургу, который рекой соединялся с Кислевом. От Кислева река уходила на запад, к Альтдорфу, где ее называли Рейк; оттуда она поворачивала на север и текла к морю.

– Все соединено друг с другом, – сказал Вольф, проводя линию от Мариенбурга до Миденхейма, оттуда – до Эренграда, потом по реке к Кислеву, оттуда – к Альтдорфу и снова к Мариенбургу. – Настоящую карту, нарисованную на куске пергамента, мне показали всего несколько лет назад. До тех пор я даже не знал, что такое карта. И мне сразу стало все понятно. Я побывал во всех этих местах и теперь знаю, как они связаны между собой. То, что происходит в одном конце Империи, немедленно сказывается на другом, даже если до него тысяча миль.

Как обычно, Конрад понял это весьма приблизительно.

Не раз им приходилось проезжать ворота, которые преграждали дорогу, как то было в Ферлангене.

Их охраняли вооруженные стражники, но с Вольфа плату никогда не брали. Обычно он обменивался со стражниками несколькими словами, и ворота немедленно распахивались.

Стражник, дежуривший у ворот Ферлангена, пропустил их потому, что струсил; стражники, которые охраняли ворота на дорогах от Миденхейма до Эренграда, похоже, не боялись ничего.

«Наверное, их подбирают специально – самых сильных и отважных», – думал Конрад, зная, что окрестные леса кишат зверолюдьми. И чем дальше они продвигались, тем сильнее Конрад ощущал присутствие чудовищ, таившихся в лесной чаще.

– Нас пропускают потому, что вы едете в Кислев сражаться со зверолюдьми? – спросил Конрад, когда они беспрепятственно миновали очередные ворота.

– Нет, – ответил Вольф, – но ты подал неплохую идею. Войска, которые посылают для защиты Кислева, не платят за проход через ворота. И воинов-одиночек тоже вполне можно было бы от этого освободить. Только я в этом не нуждаюсь.

– Почему?

– Потому что когда-то служил у самых жутких, самых страшных людей во всей Империи. При виде нас самые сильные мужчины дрожали от ужаса. Мы не знали пощады.

– Кем же вы были?

– Сборщиком податей! – со смехом сказал Вольф. – А это означало, что мне самому не нужно было их платить. Стражники, которые охраняют ворота, тоже не платят. Мы принадлежим к одному братству. К тому же я знаю пароль, так что от платы я освобожден. И ты тоже.

– Спасибо.

– Не за что.

Дальше они ехали молча, останавливаясь лишь для того, чтобы поесть, поспать, купить продуктов, покормить лошадей или переждать сильный дождь. Пока, наконец, не достигли Кислева.

Границы, указывающей, что территория Империи закончилась и начинается новая страна, не было. Конрад понял, что они находятся в Кислеве, только когда Вольф, махнув рукой, сказал:

– Эренград.

Город представлял собой крепость, окруженную деревянной стеной, над которой высилось несколько башен. Леса вокруг города не было. Со сторожевых башен внимательно наблюдали за окрестностями.

Восхищенно разглядывая мощные стены, которые, казалось, тянулись до бесконечности, Конрад перевел взгляд на север и увидел море.

Значит, все это время они двигались в сторону побережья, только за лесом его не было видно. Впервые в жизни Конрад увидел море.

Он не верил своим глазам.

Между ним и городом лежала суша протяженностью не меньше мили, что само по себе было удивительно. Он еще никогда не видел, чтобы столько земли было очищено от деревьев – и не занято постройками. Всю свою жизнь Конрад провел в лесу, где привык видеть вдаль не более чем на несколько сотен ярдов.

От этой абсолютной бесконечности, этого пространства, уходящего в никуда, захватывало дух.

День был ясный, и в синих волнах отражалось солнце. Вдали виднелись паруса кораблей, которые заходили в порт или выходили из него.

Конрад стоял, не в силах вымолвить ни слова; свежий ветер дул ему в лицо и шевелил волосы.

– Это же просто вода, – сказал Вольф.

– Но… как ее много. Где же она заканчивается?

– Нигде. Она простирается до бесконечности. Волны, которые лижут вот этот берег, те же самые, что омывают берега Аравии и Лустрии, Катая и Ниппона. И все это составляет одно целое, Конрад. Вместе с нами. Мы – частички, одной великой космической схемы.

От этого необъятного пространства у Конрада закружилась голова; отвернувшись, он поискал глазами то, что было ему хорошо знакомо, – Лес Теней. Этот лес тоже тянулся до бесконечности, но от Вольфа Конрад уже знал, что он является частью лесов, покрывающих территорию Империи: Рейквальда, Лаурелорна, Драквальда, Великого леса…