Лорел Гамильтон - Прикосновение полуночи

Я наклонилась к микрофону и сказала с намеком:

– Боюсь, что Рис был слишком занят охраной моего тела, чтобы обращать внимание на чьи-то еще тела.

Это заслужило мне общий смешок и отвлекло репортеров. Мы вернулись к обсуждению секса между нами, а об этом мы могли говорить спокойно.

– Рис хорош в постели?

– Да, – улыбнулась я.

– А принцесса?

– Очень.

Вот видите, как легко отвечать.

– Рис, вы когда-нибудь делили постель с принцессой и кем-нибудь еще из стражей?

– Да.

Тут репортеры сорганизовались. Первый попытался спросить, с кем, но Мэдлин заявила, что он уже задал свой вопрос. Тогда этот же вопрос задал следующий, кого она выбрала:

– Рис, с кем вы делили принцессу?

Рис мог бы уклониться от ответа, но решил сказать правду, потому что почему бы и не сказать?

– С Никкой.

Объективы и всеобщее внимание обратились на Никку: будто львы углядели новую подраненную газель. Эта конкретная газель была шести футов ростом, с коричневой кожей и роскошными прямыми и густыми каштановыми волосами, спадавшими до пят. Волосы подхватывал только тоненький медный обруч. Выше талии Никка был обнажен, если не считать расшитых золотом подтяжек, которые украшали его грудь и подчеркивали не сразу заметный желтый рисунок на коричневой ткани брюк. Спереди на брючном ремне висели два девятимиллиметровых пистолета – потому что никто не придумал, как надеть на Никку наплечную кобуру, или доспехи, или хотя бы мечи, не повредив его крылья.

Крылья выступали у него над плечами и даже немного выше головы, простирались в стороны и вниз, самыми краями едва не касаясь пола. Это были крылья огромной ночной бабочки, фантастические – словно как-то темной ночью штук шесть разных видов гигантских сатурний сошлись в оргии с фейри. Всего два дня назад крылья были только родимым пятном на спине Никки, но во время секса со мной они вдруг вырвались из его тела и стали настоящими. Спина у него теперь была гладкой и однотонно-коричневой.

Он подошел к нам, пока я в очередной раз моргала из-за одновременно сработавших фотовспышек. Рис остался рядом со мной, и Никка возвышался над нами обоими. Он удивленно смотрел на толпу репортеров, поскольку не привык быть в центре внимания – и когда служил королеве, и когда перешел ко мне.

– Никка, вы действительно спали с принцессой и Рисом?

Он наклонился к микрофону, так что теперь они с Рисом стояли по обе стороны от меня. Крылья развевались над моей головой.

– Да, – сказал он и выпрямился.

Камеры щелкнули, и репортеры продолжили хором орать вопросы, пока Мэдлин не сделала выбор.

– Каким образом вы приобрели крылья?

Хороший вопрос. К сожалению, мы не знали на него хорошего ответа.

– Хотите правду? – спросила я. – Мы не знаем.

– Никка, что вы делали, когда у вас выросли крылья?

Никка встал на колено и крылья распахнулись, так что на миг я оказалась на их фоне, словно на фоне специально продуманной декорации. Вспышки меня совершенно ослепили.

– Занимался любовью с Мередит.

Репортеры просто не смогли справиться с собой и захихикали, будто старшеклассники. Американские журналисты, да и большинство европейских, никогда не привыкнут к тому, что фейри не считают секс чем-то постыдным. У нас признавать, что ты имел секс с кем-то, если только твой любовник не чувствует из-за этого неловкости, не является чем-то неприятным или скандальным.

– Рис был с вами?

– Да.

Ну, если быть точными, то Рис был возле постели, а не в ней, но Никка не видел нужды в таких тонких разграничениях.

– А еще кто-нибудь был с вами в постели, когда это произошло?

– Да.

Ответ очень характерный для Никки и очень в духе сидхе. Либо вы уводите разговор в сторону, либо отвечаете точно на заданный вопрос, и ни слова больше. Никке не очень удавалось увиливать от ответов, так что он держался правды.

– Кто? – крикнул кто-то.

Никка посмотрел на меня, чего делать не стоило. Этим взглядом он дал понять репортерам, что я могу не захотеть назвать имя. Черт. Большинство женщин-сидхе не любят говорить, что они спали с кем-то из малых фейри, но я этого как раз не стыдилась. Репортеры могли сделать слишком далекоидущие выводы, хотя никаких оснований для них не было. Проклятие.

Проблема заключалась в том, что Шалфея [5] на сцене не было. Он не был сидхе, и его королева потребовала его к себе. Да и наша королева не желала, чтобы он оставался со мной. Говоря словами Андаис: «Оральный секс – ладно, но трахать тебя он не будет. Эльф-крошка, плевать, какого он там роста, не усядется на мой трон». Так что Шалфею пришлось держаться подальше. Что придавало делу дополнительный интерес.